И ещё помнил он о том, кем она оказалась, о том, что она предавала его, пользуясь его любовью, доверием. И помнил о том, что любовь оказалась сильнее. Он помнил о последней их ночи, проведённой вместе, когда были расставлены все точки над Й. Как она рыдала в его объятьях, признаваясь
в любви, как её глаза, наполненные слезами, говорили о любви, о том, что всё встало на свои места, о той безысходности, о понимании, что всё случилось, и о том, что ей уже было всё равно, что будет дальше, что есть только он и она, и миг, в котором они вместе.
Он помнил, когда вгорячах он кричал:
— Почему, почему ты не убила меня? Почему ты не выполнила приказ?
И как она подняла глаза и тихо сказала:
— Я люблю тебя.
И когда ноги его подкосились, и как он прижал её к себе и прошептал:
— Я тоже тебя люблю, больше жизни, малыш.
И как они долго стояли, обнявшись, как слёзы текли из их глаз. Они просто смотрели друг на друга и не могли сказать ни слова от переполнявших их чувств, он всё это помнил. Стакан полетел в стену и с грохотом разбился. Крик, неистовый дикий, полный бессилия, вырвался из его горла. Крик тоски и боли, он — адмирал, победивший в войне на истребление его народа, пройдя путь от капитана до адмирала, не проигравший ни одного сражения, он, которому надо кричать от радости, что смог закончить эту изнурительную войну, что он здесь, на вражеской территории, заставил сдаться огромную империю, он должен радоваться, но он плакал и кричал от тоски боли о том, что она не может быть рядом и разделить его радость! Он вспоминал жестокие
бои, когда казалось не было шанса на спасение, когда лишь тетка Удача была на его стороне. Он вспоминал горящие корабли, разрывы снарядов, вспышки импульсных орудий, он помнил крики, стоны…, он не один раз глядел смерти в глаза и смеялся. А еще он помнил все его встречи с ней! Как перед войной, на приеме в честь прибытия флота, он увидел эти глаза и не смог оторвать от них взгляда, как он подошел к ней, робея как юнец, и как она ответила ему игрой флиртом, и с каждой встречей эта игра все больше и больше превращалась в чувства, в жизнь. Он помнил то уютное кафе, в которое они свернули, спасаясь от патруля, он помнил, как впервые ее обнял, как прижал к себе, и она ответила ему искренне и страстно. Он до сих пор помнил их первый поцелуй! Влас налил новый стакан. Он помнил первую ночь, когда, забыв обо всём, он погрузился в мир ее страсти, ее жара, и не было слова «нет» были лишь «еще» и «я — твоя». И он помнил итог, чтобы спасти ее, им пришлось расстаться. Как, имея надежного друга, он смог втайне отправить ее подальше от разбирательств. Он знал, что, как ни старайся, ее имя всплывет, и он не сможет защитить ее, как бы ни хотел. И разве эта его победа? Зная, что, выиграв войну, он потерял любовь, скорее навсегда, разве к этому он шел? Он хотел одного, — мира для народа и любви, чистой, искренней, безумной, от которой голова кругом. Он нашел ее и потерял! Разве эта победа, к которой он шел?! Крик тоски вырвался из его груди, и второй стакан полетел на пол!
