Хроники майора Корсакова. Том 3. Книга первая
Шрифт:
Лисянский: Он не говорил, а я не спрашивал. Какая мне, собственно, разница?
Сибирцев: Как вы познакомились?
Лисянский: Через Интернет. Он сам вышел на меня с этим предложением.
Сибирцев: С каким этим?
Лисянский: Делать порнофильмы с участием приличных обеспеченных женщин (не наркоманок, не проституток, не мазохисток) и дрессированных животных.
Сибирцев: Ради денег?
Лисянский: Разумеется! Правда, Владлен болтал что-то о пропаганде суперсвободной любви эпохи Водолея, но мне его байки по барабану. Я и не вслушивался даже. Главное – лавы!
Сибирцев: И как прибыль?
Лисянский: За один короткометражный фильм я получаю от оптовика около десяти тысяч долларов.
Сибирцев:
Лисянский старательно диктует.
Сибирцев: А сколько получает Владлен?
Лисянский: Тысячу долларов за бабу и одну лазерную копию фильма бесплатно.
Сибирцев: Как вы связываетесь?
Лисянский: Я звоню ему на мобильный (диктует номер). Но он, думаю, от него уже избавился.
Сибирцев: Баба предупредила?
Лисянский: А кто же еще?
Сибирцев: Тебе не кажется странным поведение актрис?
Лисянский: Конечно, кажется! Они точно не под наркотой, но… какие-то зомбированные! Или биороботы – черт их разберет! Но прежде я не встречал ничего подобного! Представляешь, одну обезьяны задрали чуть ли не до смерти, но она вытерпела съемку до конца. И от боли не орала, а вскрикивала по сценарию: «О да! Да! Еще сильнее, мой мачо!!!» Потом потеряла сознание, а едва очнувшись, позвонила мужу по мобильнику и очень спокойно, с интонациями любящей супруги сказала: «Извини, дорогой, но я срочно уезжаю в командировку дней на десять… Да позвоню, если смогу. Целую!» И тут же вновь отрубилась. Кровищи, блин, натекло…
Сибирцев: Куда ее дели?
Лисянский: Владлен забрал. Наверное, в частную клинику или к подпольному гинекологу. Точно не знаю. Но она выжила! Месяц назад встретил ее на улице. Выходила из модного салона красоты, вся в золоте, в драгоценных каменьях. И шмотки на высшем уровне. Я ей: «Привет, красотка! Как здоровье?» А она: «Извините, но разве мы знакомы?!» И ведь не притворялась, сучка, действительно не узнала!
Сибирцев: Значит, говоришь, зомби?
Лисянский: Бля буду, да! Хотя никогда раньше не верил в эту херню…
Завершив наркодопрос Могилы, мы погрузили его обратно в «Мерседес» и отвезли в Брюсовский СИЗО. Основываясь на записи видеокамеры, отпечатали на тридцати страницах «явку с повинной», заставили обезволившего авторитета поставить автограф под каждой страницей, написать в конце «С моих слов составлено верно» и передали его с рук на руки тюремщикам со строгим наказом: «Присматривать денно и нощно! Чтоб ни один волос, блин… Он нам скоро понадобится!..»
В трудах и заботах ночь пролетела незаметно. Часы показывали половину восьмого утра. Разъезжаться по домам не имело смысла. Оставив «Мерседес» Лисянского на внутренней стоянке СИЗО, мы вышли на улицу, поймали такси, доехали до Лукьянской площади, позавтракали в кафе «Зорька» (основной упор на крепчайший кофе) и отправились прямиком в кабинет к шефу с устным докладом и видеокамерой…
Глава V
Некоторое время спустя
Рябова мы тогда в кабинете не застали. С утра пораньше он отправился на совещание к начальнику Управления. Сдали камеру под расписку секретарше полковника Клавдии Богатыревой, воспряли духом (сейчас домой, в «люлю», и спать, спать, спать!!!). Но едва мы собрались откланяться да улизнуть по-тихому, капитан в юбке разбила наши надежды в пух и прах.
– Шеф приказал вам обоим обязательно дождаться его возвращения! – твердо заявила она.
– Кла-а-авочка! Да мы ж с ног валимся, – заныл я. – Того гляди, помрем от усталости!
– Идите в комнату отдыха сотрудников, – отрезала Богатырева и, склонившись к моему уху, жарко шепнула: – Были бы мы с тобой одни, да не на службе, я бы тебя быстро оживила! Ты бы хотел, а?!
В
– Ох, и ни фига себе! – пробормотал я. – Вас прямо не узнать, Кирилл Альбертович! Вы буквально…
– Комплименты потом, – перебил полковник и, сурово сдвинув брови, обратился ко мне и к тоже разбуженному и не менее ошалевшему Сибирцеву: – Вы, молодые люди, за кого меня держите?! За морального урода? За извращенца?! Одновременно с записью наркодопроса подсунули начальнику порнуху. Причем столь отвратительную, что меня чуть не вытошнило! Если вы хотели таким образом выслужиться, то…
– Хватить шутковать, Владимир Анатольевич, – живо вмешался Ильин. – Эта порнуха (и впрямь паскудная) тем не менее – самое ценное из того, что они добыли минувшей ночью.
– ??!
– На DVD-диске, помимо допроса господина Лисянского, записан недавно отснятый порнофильм. А в нем в качестве главной героини фигурирует одна ваша общая знакомая, которая теперь главная и единственная подозреваемая в жестоком убийстве отца и дочери Малышевых, – пояснил Альбертыч.
– Но когда… когда Вы успели?! – потрясенно пролепетал я.
– Я вернулся из монастыря вчера, ближе к вечеру. На сутки раньше, чем рассчитывал, – улыбнулся Ильин. – Ну и, дожидаясь вас обоих, просмотрел дела в полковничьем кабинете, сделал из них выписки, провел некоторые параллели и практически приблизился к разгадке тайны. Однако ваша кассета сыграла решающую роль.
– Просмотрели… ВСЕ?! – задохнулся я. – Быть того не может!
– А чего тут такого особенного? – в свою очередь, удивился он. – От «зеленого змия» избавился. Теперь энергии хоть отбавляй! Впрочем, хватит болтать. Пойдемте на просмотр…
Сперва пышноволосая красавица совокуплялась с двумя типами в кожаных масках. (Не менее пятнадцати минут. В разных позах, и в достаточно жестком варианте.)
– Вы слабаки! – когда «маски» насытились, презрительно сплюнула она. – От ваших жалких отростков ни капли удовлетворения. Пшли вон! – Пнув каждого в голый зад («маски» покорно уползли из кадра), она воздела руки к потолку и диким голосом закричала: – О великий Люцифер! Дай твоей верной рабе настоящих самцов, а не этих (тут она грубо и пошло выразилась).