Хроники московских некромантов
Шрифт:
Кот согласился. Они с бабушкой больше двадцати лет прожили душа в душу. Она время от времени делилась с духом силой, а он помогал, если была необходимость, очиститься от избытка негативной энергии. Когда в позапрошлом году бабули не стало, Барсик без раздумий объявил, что теперь жить с ним буду я. Нет, с Димкой они вполне себе дружны и могут до глубокой ночи трепаться на кухне, но с одаренной коту привычнее.
С кухни слышится бульканье и щелчок кнопки.
– Даже не думай, – ворчит Барсик, заметив
После суток хочется побыстрее закинуться едой и завалиться. Но кот прав: чтобы оставаться работоспособными, злые колдуньи должны питаться полноценно – наваливаю в пиалу творога. И вкусно тоже – варенья добавляю от души.
За завтраком следует постель, которую лень разбирать, поэтому – кокон из пледа. Хорошо. Кидаю взгляд на дверцу бара: может, немножко вискаря мне не повредит? Нет. Вставать за ним еще…
Барсик укладывается мне на грудь. Он нематериален, сознание само додумывает теплую кошачью тяжесть. Мурчание додумывать не приходится. По телу разбегаются импульсы силы, выжигая всё, что налипло на защиту. Уходит ощущение давления в висках, и даже дышать становится легче.
– Спасибо, кот, – не открывая глаз, глажу вибрирующий, слегка покалывающий электричеством воздух над собой.
– Не за что. Спи давай.
Мурчание становится громче. Я медленно погружаюсь в сон, вяло думая о том, что надо достраивать защиту, благо места под татуировки на мне пока хватает…
Призрак старого храма
Тяжелая фура, поморгав поворотником, сдвигается правее. Я прижимаю педаль газа, мигаю аварийкой: «Спасибо». Вскоре фура остается далеко позади. За что люблю выездные заказы, так это за возможность отвести душу на магистрали, а не тереться в метро.
– Камера, – сообщает антирадар, – на девяносто.
– Да с хрена ли?! – я с возмущением сбрасываю скорость.
– А чтобы всякие не улетали, если вдруг что, – зевает Димка с заднего сиденья. – Систер, ты бы лучше за навигатором следила, а то поворот проскочишь.
– А ты тут для чего? – огрызаюсь, как заведено.
– Для того, чтобы ты не садилась за руль после работы. – Шуршит, похоже, переворачиваясь на другой бок. – А до того я отсыпаюсь. Рули давай и смотри, где поворот.
Проснуться ему приходится, как только мы сворачиваем с трассы, потому что асфальт заканчивается. Наш «рэйндж» ползет, кое-как пропуская между колесами самые крупные выбоины, но все объехать не выходит. Добро пожаловать в Россию, москвичи…
Село, притаившееся между лесом и песчаными карьерами, находим с первого раза, хотя навигатор впал в кому сразу, как свернули. Место приметное: с краю села торчит полуразрушенный храм. На фоне светлого неба чернеют покосившиеся шпили – то ли молнией их оплавило, то ли время попортило металл.
– Красиво, – Димка открывает у себя окно и высовывается. – Куда там нам подъезжать,
– Не к церкви. Сказали – у магазина, вряд ли их здесь больше одного.
Возле продуктового магазина с обшарпанной вывеской припаркована немолодая «шнива». Встречают нас двое. Первый – глава администрации, нервно-нетерпеливый лысеющий дядечка в костюме с галстуком. Второй – батюшка, от которого веет неодобрением: он не обязан нам радоваться, но работать не помешает. Димка выбирается из машины первым, и внимание обоих обращается на него. Ну, логично: рослый бородач с выбритыми висками и черно-красным «рукавом» до локтя – кто еще может быть главным в паре? Брата это забавляет, меня тоже, но виду мы не подаем.
– Здравствуйте! – дядя в галстуке тянет руку для приветствия. – Это вы… э-э… специалист?
– Не, – Димка руку жмет и лыбится, – я сопровождающий.
– Некромант – это я, – вылезаю из-за руля.
Обожаю мгновенную смену эмоционального фона у заказчиков: недоумение и недоверие – как коротышка, похожая на трудного подростка, может быть серьезным специалистом? А вот могу, пусть татухи мои – в отличие от Димкиной, не декоративные, – сейчас скрыты рукавами толстовки и перчатками с обрезанными пальцами.
– Вы Андрей Петрович? – уточняю для порядка. – А вы…
– Отец Сергий, – отвечает за батюшку глава администрации. – А вас как зовут?
– Надежда Олеговна. Это – Дмитрий Олегович. По телефону вы разговаривали с нашим отцом. Да, семейный подряд. А теперь, может быть, пройдемся и вы расскажете подробнее, что у вас случилось? – Не люблю длительных приветствий, да и чувствую уже направленные на нас любопытные взгляды. Этого тоже не люблю.
Пикаю сигнализацией и иду с заказчиками в сторону заброшенной церкви. Димка замыкает шествие. Он мог бы и в машине подождать, но ему интересно.
– Видите? – остановившись через дорогу от развалин, Андрей Петрович указывает на пустые строительные леса. – Наконец-то смогли выделить деньги на восстановление, нашли людей, бригада приступила. И за первые две недели – три несчастных случая! Первых двух еще можно было бы на это дело списать, – выразительный щелчок пальцем по шее. – Но потом у них прораб средь бела дня в яму провалился и ноги поломал. Трезвый был, а яму эту как-то нашел.
– Или она его, – вполголоса комментирует Димка.
Я киваю и смотрю на священника:
– Вы что-то пробовали делать?
– Окропил, – кратко отвечает тот. Судя по тому, как напрягся при этом, уже имеет опыт общения с некромантами.
– Не помогло? – Ну не умеет Наденька промолчать.
– Насмехаетесь?
– Есть немного.
Отец Сергий буравит меня укоризненным взглядом, но не ему обыгрывать в «гляделки» одаренную. С досадой отворачивается первым и твердо произносит: