Хроники Нордланда: Кровь Лары
Шрифт:
Глава третья: Следствие
К трём часам на площади собралось столько народу, что яблоку, как говорится, упасть было негде. Люди толпились, обменивались сплетнями и своими соображениями насчёт того, что происходит. Слух, который только начали распространять купец и его слуги, пока ещё не успел расползтись по городу, многие были не в курсе и трактовали происходящее кто как разумел.
– Ты говорила, что мы в безопасности! – Шипел Марк на Барр в подворотне. – Если этот придурок сейчас начнёт болтать о том, кто и как его…
– Если
– Что это… Фу!!!
– Это твое спасение. – Возразила Барр с презрительной усмешкой. – Как ты проберёшься к помосту, твое дело, но если вдруг запахнет жареным, брось это, и все обойдётся.
– Колдовство какое-то? – Марк, преодолевая брезгливость, сунул нос в кулёк. – Крыса дохлая?!
– Крыса, крыса. – Ласково согласилась Барр. – Не разочаровывай меня, Хант. Я думала, что ты не трус.
– Я?! – Марк вырвал у неё кулёк. – Только как я незаметно это сделаю? Оно так воняет, что меня полгорода запомнит!
– Не запомнит. – Барр снова ласково усмехнулась. – Будут смотреть в упор и не увидят, будут пытаться вспомнить – и не вспомнят. Не переживай.
– Не переживай… Я вот не пойму, как вышло, что они так быстро нашу игру раскусили? Тодд не ошибался, он калач тёртый; знает, что, когда и сколько.
– Не надо недооценивать Хлорингов. Мальчишки – ничто, но их отец умён и давно правит герцогством. И слуга герцога, итальянец Месси, очень хитёр. Помни это в будущем.
– Это мой город, а не итальянца какого-то. – С угрозой пообещал Марк. – А всяким пришлым ловкачам здесь не место… Как бы не случилось с ним чего!
– Ступай. – Барр легонько толкнула его в плечо. – Хлоринги приехали.
Люди расступились перед пятерыми всадниками. Братья, Марчелло, Иво и Матиас поднялись на помост, герцог и Гэбриэл уселись в кресла, поставленные специально для них, у конторки замер секретарь, исполняющий все канцелярские обязанности при муниципалитете, худой долговязый парень с длинным лицом. Гарет глянул на волнующееся людское море, на небо – опять собираются тучки, как бы дождь не хлынул раньше времени! – кивнул герольду, и тот, выйдя вперёд, объявил существо дела.
– Клевета на принцев крови, – перечислял герольд, – обвинение его высочества, эрла Валенского, в грязном непотребстве, приравненное к государственной измене и посягательстве на честь короны, а так же клевета на достойную девицу и попытка опорочить её честь. Следствие по этому делу будет проводить лично его светлость герцог Элодисский на этом самом месте. Приведите обвиняемого.
Купец держался уверенно, и по нему не видно было, что он напуган или хотя бы растерян.
– Что ты можешь ответить на обвинение? – Спросил Гарет.
– В клевете на его высочество я не повинен, ничего такого про него я не говорил. – Быстро сказал «купец».
– Есть свидетели, которые утверждают обратное.
– Я говорил, ваша светлость, что слышал слухи такие, но сам этого не утверждал, и да поможет мне Бог!
– Где ты слышал такие слухи?
– Не помню. Где-то…
–
– Да здесь, – купец начал нервничать, – здесь, в Блумсберри, и слышал!
– От кого?
– От… – Купец сглотнул, – от женщины. – Он вовремя увидел у помоста вчерашнего верзилу, и понял, что отмазаться не удастся. – Женщина больно благочестивая это говорила, как не поверить-то?
– Женщина. – Усмехнулся Гарет. – Как она выглядела? Не Барр ли это, случайно?
– Мать… мать Августа она была, так она назвалась. – Купец боялся Барр, но Хлорингов он боялся тоже. Особенно младшего – тот молчал, но так смотрел на него, постукивая кончиками пальцев по подлокотнику кресла, в котором сидел подле своего брата, что мороз по шкуре, и в животе стыл противный комок. Убьёт, убьёт ведь! Гакста убил у него дома, что ему стоит убить какого-то купца прямо здесь?! Слушая Барр и Марка, «купец» представлял себе женоподобного смазливого хлюпика, а оно вот как оказалось. Здоровый, как башня какая, а глаза… Святая Анна, страшные-то какие! Ещё и красным горят, как у кота какого… Или у демона, истинный крест, демон! И он добавил:
– Собака с нею была, чёрная… Прошу простить, ваше высочество, ваши, то есть, высочества, бес попутал, пьяный был, вот и ляпнул, больно свята была с виду женщина-то…
– Хорошо. – Гарет откинулся в кресле. – За сплетни про принца крови ты приговариваешься к усечению языка, позорному столбу, пятидесяти ударам плетьми и изгнанию из герцогства. Теперь, что касается девушки.
– Она не девушка и уже давно. – Твёрдо произнёс купец. Усечение языка и порка – страшно, но жить останешься. Но если ещё и с девкой сорвётся, то казнят – или Барр убьёт, и не знаешь, что хуже. – Это такая прожжённая потаскушка, что клейма ставить негде! И это я готов подтвердить, и на Евангелии поклясться, и мои слуги тоже! Я сам пользовал её…
– Когда? – Спросил Гарет, незаметно пнув ногой Гэбриэла, который просто взбесился от сказанного.
– Да года два назад она у меня жила два месяца, и за это время…
– Ты был её первым мужчиной?
– Да ладно! До меня она уже пятерых поменяла…
– И сколько времени она провела с каждым из них?
– С первым то год, кажись, лакомый ведь кусочек, со вторым тоже около того, а дальше уж всё меньше… Поистаскалась слегка, вы ж понимаете.
– То есть, в общей сложности, получается больше пяти лет? – С силой наступив на ногу Гэбриэлу, продолжил вкрадчиво Гарет.
– Ну… Получается, так.
– Девушке, о которой ты говоришь, пятнадцать лет. – Ледяным тоном произнёс Гарет. – То есть, когда она попала к первому своему любовнику, ей десяти не было?.. Ты знаешь, как это называется в моём герцогстве? Это называется совращение ребёнка, и карается соответственно. Не помнишь, как?..
– Она… – Купец растерялся, но всего на миг. – Не верьте ей, ваша светлость, она врёт! Она просто выглядит такой, а на самом-то деле ей двадцать уже!
– Хорошо. – Сказал Гарет. – Где твои свидетели? Я хочу выслушать и их.