Хроники одного гвардейца [СИ]

Абакумов Александр Александрович

Каюсь. В отличие от Шкипера, я не сразу сообразил, что сейчас произошло. Я заметил это слишком поздно. Лишь услышав сквозь дикий рев взбешенного океана его крик:

— Влево на якорь, чтоб вас!!! Влево на якорь поворот!!! Отдать левый якорь!!!

Лишь тогда я, да, наверное, и все мы, заметил главное — корабль встал к идущему валу бортом! Бортом, а не носом! При мертвой машине и полном отсутствии возможности маневрировать! Я не успевал к брашпилю. Да и никто не успевал. Мы лишь мертвой хваткой цеплялись за что могли, чтобы нас не смыло. Что ж. Видимо, у нас все-таки будет шанс проверить легенду о существовании

морских пони с жабрами и рыбьими хвостами…

Но… Что за тени метнулись по палубе? Слишком маленькие, чтобы…

— Стой!!! Куда?!! Назад быстро!!! — срываясь на хрип, заорал я.

Поздно. Они таки добрались до механизма. Даже через вой шторма был слышен лязг якорной цепи.

РЫВОК!!!

Дикая сила швырнула меня в сторону, отрывая от мачты, за которую я хватался. Я покатился по палубе. Лишь веревка, которой я успел привязать себя к мачте, помогла удержаться и не быть смытым за борт. Где-то звучно лопнул трос. Что-то глухо ударилось об воду. Вероятно, сорвало нашу единственную шлюпку.

Кораблик снова приподнялся на гребне. Но сделать это до конца он не успел. Волна была огромна. Он пробил ее насквозь…

Кто-то завизжал.

Лишь секундой позже я понял, что могло случиться.

— СКУТАЛУ!!!

— ЭПЛ БЛУМ!!! — донеслось с другой стороны.

— СВИТИ!!! — долетело с третьей.

Молчанье было нам ответом.

ГЛАВА 33

Одни

Шум мешал.

Он не давал забыться. Не давал уснуть.

Ровный, назойливый, постоянный шум. Плеск.

Как много она уже его наслушалась тогда…

Когда именно? Она не смогла бы сказать. Тогда.

Тогда, когда они услышали крик Шкипера про якорь и поняли, что только они могут добраться до него. Тогда, когда налетевшая внезапно волна сбила ее с ног, потащила за собой, швырнула за борт.

Глупо все как-то получилось. Вся жизнь наперекосяк. Разве так должно быть у всех нормальных пони? Вот и закончилась она глупо и примитивно. И теперь лежать ей на этом дурацком, сыром и скучном дне…

Хотя… Хотя для дна тут было как-то суховато…

Наконец, она решилась и приоткрыла один глаз. Яркое, беспощадное солнце резануло, выбивая слезу! Она зажмурилась. Провела языком по пересохшим губам. Соль. А может и кровь. Никакой разницы. Попробовала еще раз открыть глаза. Песок, камни, небо, море. Ничего интересного. На этот раз глаза закрылись самостоятельно, без всякой команды.

Появилась первая четкая мысль, простая и короткая:

"Жива".

И сразу за ней более развернутая и правдивая, хоть и не такая приятная:

"Пока жива".

Тело накрыла тупая, ноющая боль. Такая, как бывала после самых долгих тренировок, только еще намного сильнее. Не было никакого желания двигаться, но что-то надо было делать.

"Не можешь двигаться — думай, — сказала она себе. — Думанье пока еще не больно. Какая-то не такая получилась мЫсля… Думанье… Да ну ее…"

Постепенно мысли приобрели более четкое направление:

"Я

лежу на песке. Сухом. Значит, не в воде. Там я лежала бы на дне и этого бы, наверное, уже не думала. А значит, я на суше. Как я сюда попала? Ну уж точно не сама. И не вынесло — плаваю я… Так. Выражаться так еще можно, а вот думать такими словами не надо. Плохо плаваю. Значит, кто-то помог. Или что-то. Кто или что? На этот вопрос ответим позднее. Живы ли остальные? Не знаю. Не хочу думать. Что делать дальше? Не знаю. Болит ли что-нибудь кроме всего вообще? Наверное, нет. Хотя может заболеть и не сразу. Есть ли еще какие-то ощущения от организма? Трудно дышать. Полтела онемело. А если это навсегда? Так. Нет. Дурных мыслей не надо. Есть ли еще какие-то ощущения? Есть. Жажды и голода. И, пожалуй… Пожалуй… Ой-е! Ощущение того, что срочно надо найти ближайшие кусты тоже присутствует! А для этого надо встать! А для этого надо как минимум разлепить глаза! Пробуем…"

Она в третий раз приоткрыла глаза.

Оказалось, что она лежит на боку, неуклюже поджав ноги и зарывшись носом в песок. Понятно, что все онемело и дышать трудно! Сделав усилие, она приподняла голову и попробовала осмотреться. Все, что было видно, это берег из песка и камней, грязно-серое небо и все еще беспокойный океан, бьющий об камни остатки какой-то лодки.

"Негусто. Но, хотя бы, отпал вопрос про то, что помогло…"

Но сама она в лодку точно не залезала!

"Значит, был еще кто-то? Значит, надо пойти и поискать. Значит, надо все-таки пересилить себя и подняться. Знать бы еще как…"

В конце концов, она, хоть и с превеликим трудом, но смогла встать на ноги и медленно побрела по берегу в сторону лодки, рядом с которой покачивалось на воде какое-то цветное пятно. И очень скоро стало понятно какое — это был бант. Только тут до нее дошло, что если смыло ее, то смыло и остальных. Ноги ее подкосились, и она вновь чуть не рухнула на песок.

— Да… Да как же это… — пробормотала она. — ЭПЛ БЛУМ!!!

Где-то рядом, за камнями, раздался неясный шорох. Она вздрогнула.

— Э-эпл Блум?

— Че? — из-за камней, пошатываясь, вышла жеребяшка с шерсткой желтоватого когда-то цвета. Сейчас из-за грязи и тины даже цвет угадывался с трудом. — Скуталу! Ты в порядке?

— Да навроде того… — пробормотала Скут, привычно натягивая бодрую, как ей казалось, улыбку.

— Уф, — Блум хлопнулась на песок. — А от мне как-т погано…

— Ну… Вообще говоря, мне тоже не особо… — Скуталу присела рядом. — Просто знаю, что долго сидеть нельзя, надо что-то делать.

— Да… Ага… Ты Свити не видала еще?

— Еще нет. Я только очнулась.

— Плохо, — выдохнув, поднялась с места Блум. — Пошли, найдем ее, а потом уже будем думать, че делать.

— Верно. Пшли.

Впрочем, далеко им идти не пришлось. Всего через пару минут поисков, они заметили что-то, белеющее на фоне сырого песка. Это была Свити, но она все еще была без сознания.

Подруги отнесли ее подальше от берега, туда, где после небольшого подъема, уже начиналась трава. Бережно уложили. Блум устало уселась рядом. Скоро к ней присоединилась и Скуталу.