Хроники одного гвардейца [СИ]
Шрифт:
Прислушаемся к ощущениям.
Глаза — сплошная чернота. Но это, вероятно, из-за того, что они закрыты. Что ж. Пока не будем спешить.
Слух — подсказывает, что я где-то недалеко от воды.
Тело целиком — пытается сообщить, что его долго и основательно били.
Голова — гудит. По ощущениям, похоже, что чем-то перевязана.
Больше вроде сказать нечего…
Попробуем открыть глаза. Хм. Странно. Особо ничего не изменилось. Темнота как была, так осталась. Либо я ослеп, что очень бы не хотелось, либо стоит ночь. Будем
Я попробовал пошевелить ногами. Вроде работают. Все чувствуются. Даже чересчур чувствуются.
Как только позвоночник не сломал?
Рядом послышалось какое-то движение. В кадре показалась маленькая рыжая кобылка. Выглядела она неважно, но явно лучше моего.
— Алекс! Ты очнулся!
— Да, Скут, — хотел сказать я, но из горла вырвался только шепот.
— Ой! — спохватилась та. — Попей!
Перед моим носом оказалась фляга с водой.
Я сел.
Череп треснул тупой, ноющей, пульсирующей болью. Картинка перед глазами поплыла.
Я кое-как объяснил Скут, что из средств аптечки — обезболивающее в таблетках. Через какое-то время, и спустя несколько таблеток, стало получше. Я, по крайней мере, мог потихоньку двигаться и говорить. Чем и не преминул воспользоваться:
— Долго я провалялся?
— Не знаю. При мне — минут сорок или около того. Но я и сама тогда отключилась.
— Ясно. Сама как?
— Ничего, — натянуто улыбнулась Скут. — Вроде жива.
Я аккуратно дотронулся до повязки на голове.
— Ага, — перехватила мой взгляд Скуталу. — Как смогла.
— Рана большая была?
— Вроде не, но…
— Спасибо, — попробовал улыбнуться я. Вышло наверняка паршиво.
Я вспомнил про часы. Прошло больше часа. В лагере нас, наверное, уже хватились. Ну или спокойно спят. Хотя не, это вряд ли. Эплджек не заснет, пока мы не вернемся.
— А ключ, ты, выходит, уже нашла?
— Ага. Горный ручей. Мы почти на его берегу. Оглянись.
Я огляделся. И оценил, как нам повезло. Мы упали на сравнительно мягкую почву. Почти везде она была более сухой и жесткой.
Скут следила за моим взглядом:
— Угу, — кивнула, — Хорошо, что не туда, — махнула она копытцем.
Я проследил взглядом и увидел очертания надломленного дерева вверху. И жутковатые камни под ним. Да-а… Вот упади мы туда, и с жизнью можно было бы попрощаться.
— Найти бы того картографа, что на эту карту ручей нанес… Копыта бы ему вправить… — тихо прошептал я. Правда, Скут, похоже, все равно услышала.
Я попробовал подняться. Ничего. Мир вокруг покачивало, но стоять-то было можно.
На небе над нами скапливались тучи. Странно немного, но для этих мест объяснимо.
— Горный ручей, говоришь? — я оглядел обрывистые, неприступные берега.
— Ага.
— Тогда надо драпать и как можно быстрее.
— Зачем?
— Тучи видишь?
— Аг-га? Стоп. Они л-летят сами?
— Это одно из мест, где такое возможно. Угадай, если в горах пойдет дождь, куда
— С-сюда, — сама себе кивнула Скут.
— С нашими связывалась?
— Тут такое дело… — она ковырнула копытцем землю. — Рация накрылась.
— Ясненько. Значит, вот что…
Мы выложили камнями стрелку в направлении нашего движения, и, как могли быстро, отправились вниз по ручью.
В воздухе явно запахло сыростью. Повисла противная морось. Ручей за нашими спинами журчал все громче и отчетливей. Я оглянулся. Да уже и не ручей вовсе, а маленькая речушка. Речушка все ширилась минута от минуты, а выхода видно не было. Хуже всего, было то, что при любом резком движении голову снова начинало "вести", а перед глазами появлялась серая муть. Похоже, ударился я знатно. Настолько, что полеты на сегодня просто исключались. Или я тут же упаду обратно. "Как-то странно погибать вот в такой вот идиотской ситуации, — подумалось мне. — Иметь крылья и не мочь ими воспользоваться. Так. Надо гнать от себя этот бред, хотя копыта уже хлюпают по воде. Только бы вал не пошел… "
Скуталу, судя по взгляду, думала примерно также…
"Так. А вот ее пора скоро будет вытаскивать. Ей уже выше колен".
Когда выше колен стало уже мне, Скут была перебазирована на мою спину. Каньончик, образованный этой речушкой, которым нам приходилось сейчас идти, был хоть и не велик, но оставался для нас все также неприступен.
Лишь когда воды стало уже по грудь и полило уже и сверху, а меня едва не сносило потоком, нашелся относительно пологий склон, по которому еще можно было выбраться.
Сначала я подсадил Скут, потом передал вещи. Самого меня, к великому моему позору, Скуталу пришлось тянуть, для чего та сделала простейший блок, используя ремни от моей портупеи и обернув их вокруг какого-то деревца.
Но, наконец, все было закончено. Уставшие, грязные, вымокшие мы побрели вверх по ручью.
Начался ливень. Все вокруг заволокла густая пелена. О возвращении нечего было и думать.
Укрытие. Нужно укрытие.
И оно нашлось! Нас приютила группка елей. Одну из них, видимо, особенно древнюю, родительницу всех окружающих, когда-то на половину выворотило из земли. Но второй половиной она еще прочно цеплялась за жизнь, так-что получалось что-то вроде навеса, способного укрыть пару усталых путников корнями и огромными лапами других елей.
Нашлось под деревьями и немного сухих еще веток, смолы и трута. Так что, скоро под навесом потрескивал крохотный, но такой живой, и такой необходимый нам костерок.
— Не сидим! — я скинул форму, разложил ее рядом с костерком и начал бег на месте. — Давай за мной!
— Ты чего? Не достаточно вымотался?
— Достаточно. Но если не согреемся — рискуем умереть от переохлаждения или еще какой похожей гадости. Давай!
Скуталу кивнула и, также стянув сырую форму, присоединилась к разогревающей зарядке.