Хроники орка
Шрифт:
— Вот, — она сделал знак и один из охранников протянул орку его накидку, лук со стрелами и ятаган, — теперь мы в расчёте. Теперь ты можешь продолжить искать своих, если думаешь, что схожесть во внешности делает кого-то ближе. Правда, я считаю, что ни у кого из нас нет своих. За исключением близнецов, мы одни приходим в этот мир. И одни уходим. А значит и живём — одни. Но это только моё мнение. Возможно, ты должен прийти к этому сам.
Орк пожал плечами. Накинул на них накидку, забросил за них ятаган и лук с колчаном.
— Советую
И, повернувшись к нему спиной, двинулась обратно в сторону императорского лагеря. Орк же растворился в тёмной лесной чаще.
***
Абервар пишет.
Зак-зак, милосердные! Сегодня седьмой день — День войны! В моём блоге “Ведьмина охота”. Вы, все те, кто, конечно, учился в школе, слышали об этой битве, как о победе предпоследнего императора. А с моей точки зрения, последнего.
Так вот это была не победа, а… ПОРАЖЕНИЕ! И я это сейчас докажу.
Нет, с точки зрения военного искусства всё проведено показательно. Пока войска герцога Тауруса держали в осаде окруженных на холме наёмников Джинджер, к ним подошли два императорских легиона. Ближайшую переправу, отделяющую герцога от Императора, войска первого решили удержать. НО НЕ ВЫШЛО!
Пока баллисты и скорпионы, которых не было у рассаженной на конях знати, отгоняли папуасов в перьях непосредственно от брода, Серебряные латы переправились и заняли плацдарм. Дальше — дело техники. Переправился второй легион. Молниеносный, кажется. И, хотя феодальное ополчение было по-прежнему многочисленнее, чем у Императора с собой в кармане, но всё было предрешено. Куда людям, которые большую часть года копаются в земле, тягаться с профессиональными солдатами?
Отчаянный наскок кавалерии легионеры, естественно отбили. А тут еще осажденные наёмники внезапно пошли на штурм и прорвали заслон осаждающих, разогнав их спущенными по склону телегами, брошенными плюмбатами и крепкими солдатскими словами. Осаждающие были растянуты в круг, который быстро лопнул, как только наёмники всем скопом навалились в одном месте. Знать же готовилась нападать. Копать рвы и крепить колья — не барское дело.
В общем, осаждающие быстро превратились в осаждённых, когда легионеры вырвались на оперативный простор. Ту бы герцогу и амба, да братец помог. Подоспел патриарх и порешал. Уговорил всех мириться. Таурус отделался небольшим, по меркам имперского бюджета, штрафом и отправился в почётные заложники прямиков в столицу. Под присмотр самого старшего брата, начальника легиона Золотые Латы. Зато, тем из знати, кто его поддержал, пришлось хуже. Кого повесили, кого лишили земель. Кого, и то, и другое. Что ещё раз доказало, что быку можно одно, а псам совсем другое. Никогда не жертвуйте животом за начальство. Баи договорятся, а простым оркам отдуваться.
В общем, победа? Нет! Просрали победу. Отпетлял герцог при помощи своих братцев. Отскочил. Пожалели его, а зря.
Что интересно,
Но это уже совсем другая история.
Монстр под кроватью
“От работы орки дохнут.”
Народная мудрость.
С тех пор, как Верен и Элис поселились в башне, выдолбленной прямо внутри черной, похожей на палец, скалы, прошло восемь лет. Местные, как известно, называли её Чёртов Палец. Но бывший имперский комиссар и нынешний барон этих суеверий не поддерживал. Он вообще не понимал, кто такой этот чёрт? Что-то из местной горской мифологии? Мифологии тех, кто жил здесь до прихода отставных легионеров? По контексту чувствовалось, что чёрт этот — некое злое существо. Но, как известно, во всём мире пантеон разных неприятных сущностей был совсем другим. Ну назвали бы Морготов Палец, Палец Мары — злого демона старшего брата Милосердного Бога, или, на худой конец, Назгулов Палец, или Палец Балрога. А так не понятно, что.
Но это не важно. К этому моменту башню уже обжили и превратили во вполне уютный небольшой баронский замок. Появилась внешняя каменная ограда, отдельные постройки для скота и тех казаков, что решили остаться и осесть, превратившись в баронскую челядь. В самой башне отстроили и обновили несколько комнат. Где восстановили, а где заново построили печи. Теперь это был полноценный дом, а также укрытие на случай войны. Сам барон Верен к своим крестьянам был справедлив и больше положенного с них не требовал. Они к нему со временем привыкли.
А спал барон теперь в спальне только со своей женой. А не со слугами в одной комнате, чтобы было теплее. Как это было в первое время. И вот однажды ночью кто-то тихо поскрёб дверь в эту спальню с внешней стороны.
— Мама, мама, — позвали шёпотом.
Но Элис не испугалась, как можно было бы подумать. Она тихонько встала, зажгла свечу и осторожно выскользнула за дверь, не зная или не обратив внимания, на то что отвернувшийся в другую сторону Верен тоже не спал. Впрочем, лица, скрытого одеялом, и тут разглядеть было невозможно.
— Сэм, это ты? — спросила она, кутаясь в тёплое шерстяное одеяло.
Из темноты протянулась зелёная рука с небольшими когтями и коснулась края её покрывала.
— Это я, мама, — ответил детский голос.
— Что случилось? Тебе опять приснился страшный сон? — с неподдельным участием спросила Элис.
— Да, мама… мне страшно.
— Идём, я уложу тебя спать, — с этими словами женщина взяла юного орка, которого восемь лет назад ещё младенцем они нашли у порога своего дома, за руку и повела в его спальню.
— Я уложу тебя, как в детстве, — ласково шептала она приёмному сыну, — вот, ложись.
Сэм юркнул под откинутую овечью шкуру. Элис села рядом с его кроватью и поставила свечу на стол, что стоял рядом с кроватью. В комнате стало уютно от мягкого жёлтого света.
— Ну что, тебе уже не страшно? — спросила Элис.
— С тобой нет, мама, — ответил Сэм. — Но как только ты уйдёшь, я услышу его снова.
— Кого, сынок?
— Монстра, что живёт под кроватью, — прошептал орчонок.