Хроники Пандемониума: Красная нить судьбы
Шрифт:
Третий ранг - не наследные демоны, часто смешанной крови, переводя на человеческий язык этакие бастарды. Хвала Владыке я выделился и тут, мне, как единственному представителю своего... хм... рода выделили отдельный ранг, обозначив его как нулевой. По силе я превосходил демонов всех рангов, благодаря Огоньку не был безродным, но хоть убей, не знал, кто я и откуда пришел. Люцифер, недолго думая, решил действовать по принципу «странности держу на виду» и приставил меня к себе.
К слову не только я не в курсе, откуда такой замечательный взялся. Никто не помнит, как я здесь появился и кто мои родители. Может
Чтобы завоевать свое место под тремя солнцами Ада мне пришлось попотеть в прямом и переносном смысле. Думаете, я всегда был Высшим? А вот и нет. Однажды я очнулся на задворках Ада в куче мусора рядом с копошащимися Низшими и, стыдно признаться, завизжал, как девчонка. Я чуть с ума не сошел от отвращения и совершенно случайно уничтожил полквартала вместе с «населением», состоящим все из тех же Низших.
Следует отметить, что вспышка моего праведного гнева не могла остаться незамеченной кем-нибудь из патруля. Меня быстренько повязали (точнее хотели) и доставили (хм, скорее это я их доставил) во дворец Огиэля Хаборима, герцога Вечное Пламя. Оказалось, что по неосторожности я вырубил лучших патрульных герцога (да, пожалуй, так удобнее его называть) и имел наглость, цитирую «притащить свою задницу во дворец самого Вечного Пламени и разгуливать в грязной простыне с хвостом наружу».
Я же не виноват, что очнулся в чем мать родила, пришлось срочно искать что-то, что бы могло прикрыть срамоту. Ну и этим чем-то стала небезызвестная «грязная простыня», хотя я бы назвал ее иначе, но боюсь Вечное Пламя обидится, если я скажу, что это остатки одного из низших. Вон как грозно глазками сверкает, даже кончик моего хвоста задымился.
Спустя четыре часа
Ну что я могу сказать? Во-первых, Вечное Пламя не такой уж и плохой мужик, выпили мы с ним, поговорили по душам, помянули Низших и пришли к выводу, что нам лучше дружить. Во-вторых, меня наконец-то отвели в королевских размеров ванну и выдали одежду (не буду говорить, что стало с «грязной простыней»). В-третьих, выяснилось, что меня не только никто не знает, но и я сам себя не знаю: в моей черепушке установили мощный ментальный блок от воздействия как извне, так и изнутри. После нескольких попыток его взломать моя голова чуть на части не разлетелась. После этого выпили мы с Огоньком (после первых трех бутылок решили сократить имя для удобства) еще по одной и забили на взлом блока, решив заняться составлением плана дальнейших действий. Чтобы не вызывать резонанс в демоническом обществе Огонек предложил представить меня Князю демонов в качестве своего дальнего родственника, слишком долго жившего среди людей, поэтому даже демоны с их вечной памятью и бессмертием обо мне забыли.
Огиэль сходил в кабинет и принес свиток с демоническими именами:
– Я принес эту бумажку, чтобы потом не попасть впросак. Нужно выбрать имя достойное герцогского родственника, потому что имя - начало и конец демонической сущности, это тебе необходимо усвоить, как и то, что твой хвост растет из зад... ну ты понял.
С удобством расположившись на огромном диване, икая и посмеиваясь над особо странными и заковыристыми именами, мы, наконец, после двух часов
Спустя еще полчаса неконтролируемого смеха и подколов Огонька, на руках я держал документ, подтверждающий родственную связь с Огиэлем Хаборимом, герцогом Вечное Пламя. Грех был не отметить это дело. Пьянка продолжалась до утра.
Про то, что было после этого памятного дня, нет смысла долго рассказывать: дуэли, реки крови, подъем по карьерной лестнице и вот я уже не бедный никому не известный родственник Вечного Пламени, а правая рука Владыки, демон Высшего порядка. И имя мне Смерть.
Но, почему-то кажется, будто я что-то забыл и никак не могу вспомнить. Но как говорится - раз забыл, значит не так важно, верно?..
Четыреста лет назад. Кельтайнен
Что-то мне подсказывает, что я засиделся на одном месте, пора бы и у людей поразвлечься. А то Владыка предупредил, что стоит мне еще раз косо посмотреть в сторону хоть одного из его верноподданных, он меня на ленточки пустит. Кто же виноват, что эти «верноподданные» сами ищут проблем? Нечего было безродным отребьем меня называть. И вообще сами на те вилы напоролись. Я может травку коровке давал, а они неожиданно решили проверить остроту сельхозинвентаря. Ага.
Недавно всплыл факт, что я перепортил большую часть демониц. Тут я бы еще поспорил, кто кого «перепортил». Но я же мужчина, должен нести ответственность. Пора, в общем, паковать чемоданы, не то их папеньки и маменьки жениться заставят. Хотя у нас гарем никто не запрещал заводить, боюсь ТАКОЕ количество тещ убьет меня раньше, чем Люцифер.
К тому же, несмотря на то, что я занимаю высокое положение в иерархии демонов, всегда находятся те, кто хочет меня подвинуть. А дуэли у демонов таковы, что пока не убьешь соперника в поединке (не всегда он бывает честным) тебя не признают сильнейшим. Именно сила и хитрость играют решающую роль в борьбе за место, а не банальное наследование, как у людей.
Наследники тоже есть, но они должны доказать свое право на нажитое отцом добро и принимают вызов любого, кто его бросит. За свою долгую жизнь я принял бессчётное количество вызовов, но всегда выходил победителем. То ли Владыка меня хранит, то ли я везунчик, не знаю.
А сейчас, что-то мне подсказывает (может вон те тринадцать Демониц-свах, которые с решительными лицами подходят к моему дому?) что пора и честь знать. Валить в общем надо и быстро.
Открыв телепорт прямо из гостиной своего «маленького дворца», как называл его Кельтайнен, он вышел где-то на окраине одного из земных городов и, недолго думая, пошел вдоль дороги навстречу своей новой судьбе.
Глава 7
Кельтайнен
Я баюкал девушку в своих объятьях до тех пор, пока она не пришла в себя. Было очень приятно после стольких лет одиноких лет держать ее вот так, чувствовать ее тепло, прикасаться губами к ее волосам. Я вспомнил почти все, что связывало меня с ней и от того было мучительно больно и в тоже время я наконец испытал облегчение. Какая сила заставила меня забыть самое дорогое, что было у меня? Кто с корнем вырвал мое счастье, словно оно тонкое дерево? Я этого не знал, но поклялся во всем разобраться.