Шрифт:
Пролог
Огромные черные кубы беспокойно парили в воздухе, разноцветные деревья росли кронами вниз. Шевелясь, они тянулись куда-то в глубину, где переплетались меж собой каменные мосты и закрученные спиралями железные дороги, рельсы, по которым время от времени с искрами и грохотом проносились поезда…
Цветы-медузы парили в воздухе, плавно шевеля полупрозрачными лепестками. Поезда отшвыривали их проносясь мимо, однако никакого вреда им не причиняли…
На крыше одного из поездов сидела крупная дымчато-серая кошка. Она словно бы приклеилась подушечками лап к металлической поверхности, и, несмотря на бешенную скорость поезда, преспокойно наблюдала за всем, что происходило вокруг… Вот поезд
Кошка лениво сощурилась, после чего в определенный момент, когда поезд чуть сбавил ход, соскочила с крыши, перелетев на узкий каменный мост, и стремительно побежала по нему, вспугнув большую стаю голубых светящихся бабочек…
Мост круто уходил вниз, а потом влево, оканчиваясь дырой туннеля. Кошка шмыгнула в эту дыру, и побежала сквозь сумрак. На стенках туннеля тускло светились иероглифы.
Миновав туннель кошка оказалась на просторной выложенной крупными квадратами белого камня площади. Меж камнями, по их граням, повторяя геометрические очетания, к центру площади тянулись двадцать пять красных линий, а в центре площади стояло огромное дерево с пышной красной кроной состоящей из листьев напоминающих своей формой кленовые…
Кошка приблизилась к дереву, потом почесала лапой за ухом, и в долю секунды обернулась женщиной с длинными серыми волосами, облаченной в точно такую же серую хламиду…
Женщина оглянулась напряженно. В своем человеческом обличье она чувствовала себя на этой площади небезопасно.
Здесь не было светящихся бабочек, и плавающих в воздухе цветов-медуз. Здесь была лишь искрящаяся тьма вверху, белый свет, словно бы исходящий от самих камней – внизу, и одно-единственное красное дерево, своим видом внушающее трепет…
Женщина опустилась на одно колено, и почтительно пригнула голову. Затем, сложив ладони будто в молитве, она заговорила:
– Я смиренно стою пред тобой. Великое красное дерево. Я недостойна твоей милости, но все же я пришла просить… – Она чуть помедлила, будто бы собираясь с мыслями. – Мне нужно узнать кое-что, а взамен я дам тебе часть своей энергии…
Красные листья беззвучно зашевелились.
Женщина кивнула, сделала два шага вперед, и принялась плясать. Руки ее взмывали отчаянными птицами вверх и тут же опрокидывались вниз, ноги выписывали удивительные фигуры. Это был яростный танец, и в то же время очень красивый… Серые волосы метались из стороны в сторону. Они тоже плясали, причем, иногда казалось, что делают они это хоть и в такт, но независимо от своей хозяйки…
Танцуя, женщина постепенно приближалась к дереву, пока наконец не обняла часть его могучего ствола.
– Ну вот… – Прошептала она. – Как тебе? Так плясать умеют только ведьмы, и только ведьмы обладают такой энергией… А теперь скажи мне…
Листья дерева неистово затрепетали, словно бы их трепал ураган. Волосы ведьмы оплетали ствол, и сама она прижимаясь к нему тихо ойкнула…
Теперь она видела…
***
Рэгдолл купался в лучах заходящего солнца. Огонь плескался в окнах домов, стекал по крышам, окрашивал, дрожащие от ласкового ветра, последние, умирающие осенние листья на ветвях деревьев…
Прекрасный закат, и прекрасный маленький городок, в меру уютный и спокойный. Рэгдолл всегда был таким, а если в какие-либо периоды своего существования и пробовал расширяться, то делал это очень и очень медленно.
Берта знала об этом не понаслышке, ведь жила в Рэгдолле достаточно долго – всю свою жизнь, которой уже насчитывалось сто семь лет…
Эти сто семь лет пролетели удивительно быстро. Настолько быстро, что даже бояться уже не было смысла… Смерть, наверняка, была близка.
К тому же, ты должен четко понимать, зачем тебе жить дальше. Ты должен хотеть жить…
Берта вздохнула, медленно пережевывая листик ханры – растения, которое обычным людям несло лишь наркотическое опьянение, а ведьмам кратковременную прибавку сил и энергии… Ханра всегда будоражит, ведь представляет собой сконцентрированный энергетический сгусток, способный по-настоящему усвоиться лишь телом ведьмы.
Берта выплюнула пережеванный листик…
Зачем ей жить?
Новое поколение ведьм Рэгдолла взрощено, и следующее поколение уже на подходе… Они защитят город.
Не пора ли Берте на покой? Не пора ли ей подумать о чем-то большем… Ведь смерть – это продолжение пути, продолжение путешествия по промежуткам… Светлый, сумеречный, сияющий… А что дальше? Каково это, слиться со священной пустотой? Берта часто задумывалась об этом. Наверное, это чувство похоже на то, которое достигается в период глубоких медитаций, когда личность словно бы растворяется в блаженной пустоте…
Пустота… Пустота – это не так уж и плохо. Ведь пустота действительно священна, особенно для того, кто прожил сто семь лет…
Закат тускнел. Пламя в окнах гасло, воздух становился все холоднее. Осенью ночной холод приходит быстро…
Берта прищурилась… В саду, меж яблоневых деревьев, виднелось ловко движущееся кошачье тело… Словно бы одна из теней ожила, и теперь, мягко огибая стволы, приближалась к ведьме.
Под сенью деревьев было довольно сумрачно, и потому лишь когда кошка приблизилась к Берте на достаточное расстояние, стало видно, что шерсть животного вовсе не темная, а дымчато-серая.
Кошка была довольна крупна, двигалась спокойно и изящно. Подойдя к крыльцу на котором стояла Берта, она громко мяукнула.
– Привет, Изольда… – Откликнулась Берта.
Кошка, как будто удивляясь, склонила голову на бок.
– Я засмотрелась на закат. – Обьяснила ведьма. – Люблю закаты. – Ну ладно…
Она топнула ногой по крыльцу, и личный промежуток развернулся вокруг маленького деревянного дома и старого сада… Пожухшая трава затрепетала, шерсть на загривке кошки встала дыбом…Складка реальности разомкнулась на секунду, после чего сомкнулась вновь. В обычной реальности остались все тот же сад и тот же дом, но уже без Берты на крыльце и кошки рядом с ней…