Хроники раздора
Шрифт:
— Кольцо. Свадебное. Краденое, — без лишних предисловий произнесла с намёком Фиона, одновременно с этими жестами подзывая Аллу и Хельмехунда.
По реакции торговца было очевидно, что он понял, чего от него хотят, но вот его губы сказали совсем иное:
— Понятия не имею, о чём вы, — Даниир указал на свой товар, — вот весь мой ассортимент.
— Можно я ему вмажу? — вспыхнул, пока только фигурально, пироманьяк, реагируя на явную ложь.
Фиона покосилась в сторону охранника, который, ощутив её взгляд, едва
— Мы заплатим за него и уйдём, забыв, что здесь были.
Это было проявлением слабости, и торговец, конечно же, мгновенно это почуял, осклабившись по акульи.
— Специальный товар требует специальной оплаты.
— Сколько?
— Три тысячи авансом и столько же после того, как я отыщу нужный товар.
— «Отыщете»? — удивлённо переспросила жрица.
— Специальный товар — специальные условия, — повторил Даниир.
Фиона фыркнула и, ничего не говоря, отпустила Хельмехунда.
— У меня тоже есть специальные условия, — ухмыльнувшись, сообщил тот, — я могу уйти отсюда с кольцом или с кольцом и твоим, мужик, скальпом. Выбирай.
— Боюсь, — торговец мерзко ухмыльнулся, видя, как его «коллеги» тянутся за оружием, — мы так ни о чём не договоримся. А цены ведь растут. Знаете ли, одно право отсюда выйти тоже может стоить денег.
На неприкрытую угрозу Хельмехунд отреагировал тем, что мгновенно пошёл ва-банк. Он достал из халата особо цветастую склянку и на манер гранаты поднял её над головой, пальцем придерживая пробку.
— Внимание! — рявкнул пироманьяк во всю глотку. — В этой грёбаной склянке спрятан ящик грёбаного динамита! И хотя она стоит грёбаную кучу золота, я использую её только ради того, чтобы посмотреть, что от вас, грёбаные прохиндеи, останется! — он мерзко ухмыльнулся. — И, между прочим, при мне ещё три таких!
Это несколько поумерило пыл окружающих, но не настолько, чтобы они согласились просто так взять и отдать кольцо.
— Мы всё ещё согласны заплатить, — попыталась разрешить конфликт дипломатически Фиона. — Три тысячи или шесть — на ваше усмотрение.
Это было некоторым лукавством — таких денег у них при себе, конечно же, не было. Зато имелась возможность выписывать чеки на имя Центробанка Механиков, практически на любые суммы. Правда, возможность их погашать планировали разрешить лишь после окончания войны, и далеко не факт, что в полном объёме.
— Деньги вперёд, — чуя подвох, насупился Даниир.
— Только чек — мы не дураки приходить сюда с такой суммой наличных, — ответила жрица.
— Меня бумажки Часовщиков не интересуют.
— А как насчёт бартера? — вмешалась Алла, роясь в карманах.
— Эм?
— Кольцо ценное, но у меня найдётся нечто не менее ценное.
Она достала и продемонстрировала плоский камень угольно-чёрного цвета, покрытый корявыми закорючками демонических рун,
— Портальный камень? — не до конца доверяя ей, уточнил торговец.
— Да. Сможете убраться отсюда в любом направлении по выбору.
Ничего не говоря, Даниир выудил из кармана целую пригоршню колец.
— Сегодняшний улов. Какое там ваше?
Нужное отыскалось на самом дне кучи, но без рубина в форме сердца, ранее его украшающего.
— Тут не всё, — с претензией заметила жрица, указывая на погнутую оправу.
— Какое принесли, видно, камень решили продать отдельно, — пожал плечами торговец.
— Без рубина это кольцо стоит копейки, — хмуро сообщила Фиона.
— Явно меньше портального камня, — поддержала её Алла.
— Нет у меня вашего камня, нету! Без него принесли! — в отчаянии заявил Даниир, выуживая из другого кармана несколько драгоценных камней. — Всё, что есть!
— А тебе сильно хочется покинуть город, да? — глядя на несколько изумрудов и один сапфир, поинтересовалась жрица.
— Нах-хрустан этот город и эту войну.
— И вы это вправду та грёбанная Семёрка, которую ловят все? — презрительно удивился Хельмехунд. — Контрабасы и трусы?
Даниир посмотрел на него с непередаваемой ненавистью.
— Мы вообще не имеем к этим диверсиям отношения! — возмутился он. — Нас подставили!
Звучало вполне разумно и вполне стыковалось с тем, что рахетийцы и ранее весьма часто прибегали к принципу «разделяй и властвуй».
— Кажется, я понимаю, почему вы хотите свалить, — вздохнув, заметила Фиона и наконец определилась с выбором. — Сапфир. Из этого набора он наименее убогий.
Обменявшись ценностями, группа осторожно, внимательно следя за окружающими, двинулась на выход. Пироманьяк так и вовсе периодически тряс своей «гранатой», намекая, что шутить с ним не стоит. Дворф-охранник им не мешал, хотя и следил за ними более чем настороженно.
Лишь когда за группой с лязгом закрылась дверь, она облегчённо выдохнула. Хельмехунд сразу же, презрительно сплюнув, откупорил «гранату» и, капнув жидкость себе на ладонь, принялся ею что-то размашисто писать на стене.
— Ты чего делаешь? — с опаской вытаращилась на него Фиона. — Оно… оно разве не должно рвануть?
Пироманьяк ничего не ответил, лишь бросил на неё насмешливый взгляд и продолжил выводить слово «ЛОХИ».
— Хельм никогда не носит при себе то, что может непроизвольно взорваться, — объяснила за мужа Алла.
— Из-за проблем с законом? — попыталась угадать жрица.
— Неа, снарягу жаль каждый раз терять.
— Это грёбаная обычная флуоресцентная краска, — внёс ясность в происходящее пироманьяк. — Удобная штука, когда тебе постоянно приходится работать в грёбаных шахтах. Во! — самодовольно воскликнул он, поставив в конце восклицательный знак. — Ляпота!