Хроники Смертельной Битвы-2: Турнир второй

Ла Имие

– Посоветоваться надо.

– То есть?

– Я тут подумал... после того, что натворили вы с учителем, куэтанцы захотят отомстить. Они непременно нам напакостят.

В безмозглой бестолковке Рейдена зародилась мысль о том, что Мастер прав.

– Неужто им Храма не хватило?
– горько вздохнул он, забыв о том, что им, по сути дела, уже и так изрядно напакостили.

– Ты же знаешь, что это за люди. Твой брат тебя ненавидит - по твоей вине едва не погиб его заместитель.

–

У-у, хоть бы он сдох от последствий, - провыл склочный божок, с ненавистью подумав о Шэнге.
– По идее, после такого вообще не выживают. Хотя... это надолго его из строя выведет, даже если он и оклемается. По крайней мере, я отдохну от этого гада.

– Я подумал... тебе надо за своими людьми приглядывать. Ты помнишь, что было с твоими...

– Помню, помню!
– не выдержал Рейден.
– Несколько раз они пытались заманить Кунг Лао и его друзей во Внешний Мир. Однажды вообще взяли в заложницы Таджу. Два раза наводили на Избранных порчу. И после этого Кунг Лао...
– Рейден осекся, вспомнив о своем подбитом глазе.

– Вот и я о том же подумал... что они вытворят в этот раз? Я принес тебе из Храма на всякий случай кристалл, при помощи которого Кунг Лао по мирам путешествовал. Отдай его Лю Кангу - он ему пригодится.

Рейден с омерзением взял с покрытой болячками ладони Чоу завернутый в тряпочку кристалл.

– Хорошо. Завтра я пойду к Избранным.

***

Вечером того же дня Джонни позвонил Соне и пригласил ее в гости в свой особняк в Лос-Анджелесе. После этого ему самому позвонил Лю Канг и сказал, что вернулся домой, а поскольку жили оба Избранных в одном городе, то Джонни решил совершить вечернюю прогулку и заодно заглянуть к новому приятелю, чтобы тоже позвать его к себе на завтрашний показ своего лучшего фильма.

Лю Канг обретался в одном из наиболее несимпатичных и загаженных районов города. С ранней юности он был строгим вегетарианцем. Джонни Кейджа несколько насторожил тот факт, что около дома нынешнего чемпиона Смертельной Битвы нельзя было найти ни травинки, ни иголочки - видимо, все зеленые насаждения скушал его новый друг.

Когда Джонни позвонил в дверь, Лю Канг, сидя на кухне, вкушал салат из лебеды и одуванчиков. Пригласив актера в дом, нынешний чемпион великого состязания, как вежливый хозяин, предложил Джонни разделить с ним трапезу, но тот с неподдельным ужасом на лице отказался - какой нормальный человек будет глотать лебеду и одуванчики?

У Тарсониса, когда он прознал от своих помощников о рационе и пищевых пристрастиях Лю Канга, возникло странное предположение, что Лю победил в Смертельной Битве, наевшись, подобно скандинавским берсеркам, перед боем мухоморов. Злоязычный Рутай, впрочем, издевался над нынешним чемпионом еще более жестоко - не только в глаза, но и за глаза.

– Довело вегетарианство меня до истощения: раньше девки возбуждали, а теперь - растения... Понятно, почему Лю с Китаной все время только за ручку держались!

Рутай был недалек от истины: вследствие вегетарианства или нет, но Лю Канг и в самом деле был очень правильным и крайне нерешительным в общении с женщинами. Он впервые решился поцеловать Китану через два с половиной года после событий первого турнира.

Когда Джонни предложил Лю прийти к нему посмотреть третий фильм из серии "Разящий кулак", работу над которым он закончил где-то в мае, чемпион Смертельной Битвы с радостью согласился,

а Джонни подумал о том, что надо будет уговорить приятеля скушать хотя бы приличное румяное яблочко.

– - Ай-яй-яй, как нехорошо!

Рейден со стыдом думал о том, как пойдет к Лю Кангу с подбитым глазом и разбитой рожей - ведь Лю обязательно спросит его о том, кто ж так разукрасил всесильного бога грома. По правде сказать, в свое время Шиннока разукрасили гораздо хуже, но совесть у Рейдена отсутствовала по определению, и он вовсе не считал, что получил по заслугам.

Тут Рейден вспомнил, что потерял свою дурацкую шляпу (впоследствии во времена Смертоносного Альянса божок додумался до того, что смастерил себе шляпу с какими-то стразами - он бы еще бриллианты в соломенную шляпу вставил, честное слово, причем шла она ему не больше, чем свинье вечернее платье, и смотрелась как редкостный образчик безвкусицы), и пошел рыться в хламе, которого во дворце было аки песка морского, в поисках нового украшения для своей безмозглой тыквы-мыквы.

– Рейден, мы так тебе сочувствуем, - раздался сзади жалобный дребезжащий голосок.
– Какие же твари эти имперцы...

Рейден обернулся и увидел рядом двух своих коллег - Ирлонка Повелителя Льда, за беспробудное пьянство разжалованного из Старших Богов в Младшие, и Исинэй, речную богиню.

Сказать про Ирлонка, что видок у него был как после эксгумации - это значит не сказать ничего. Он представлял собой благообразный безгубый труп с промороженными до дна глазами, причину смерти которого не смог бы определить ни один патологоанатом. Не лучше выглядела и Исинэй. Она была наполовину лысым человекообразным существом с глазами навыкате и застывшим взглядом доисторического пресмыкающегося. Другими примечательными чертами ее внешности были подгнившие клыки в три ряда, растительность на подбородке, дряблая болезненная кожа лица с гнойными прыщиками, густо намазанная дешевой косметикой, красный от неумеренных возлияний и крючковатый, словно у ведьмы из детских мультиков, нос, перпендикулярные голове и к тому же острые, как у эльфа, уши, талия приблизительно метра этак два в окружности и отвисший до колен бюст.

– Какое горе, - продолжал пищать Ирлонк. Исинэй старательно вторила его соболезнованиям, поэтичности которых позавидовал бы и Гомер, но на деле оба божка сочувствовали Рейдену не больше, чем гранитный памятник, поскольку большинство членов Пантеона от природы обладало сообразительностью дохлой улитки и отзывчивостью мороженой скумбрии; после этого они тем не менее смели судить Шиннока.

Рейден тем временем откопал в куче хлама более-менее приличную по сравнению с первой шляпу и водрузил ее себе на голову. Надо сказать, что в соломенной шляпе склочный божок ходил не зря, так как волосы у него от постоянного применения перекиси водорода стали жиденькими, реденькими, торчали, как пакля, в разные стороны и без головного убора Рейден выглядел совсем уж непотребно.

– Тебе идет, - произнесла Исинэй, при этом из ее очаровательного ротика с громадными губищами пахнуло такой тухлятиной, что слетелись мухи.

– Да-да, конечно, - с милой улыбкой промямлил Рейден, борясь с искушением зажать рукой нос или спросить даму, знает ли она о существовании стоматологов и зубной пасты.

Тут Ирлонк наконец-то решил прояснить истинную цель своего визита.

– Я в ужасе от того, что учинили имперцы. Что им придет в голову в следующий раз?
– провозгласил он, поскребывая затылок.