Хроники Тамула

Эддингс Дэвид

Затем дверь каюты Сефрении открылась, и маленькая стирикская женщина вошла в салон с улыбкой, делающей ее лицо похожим на восходящее солнце. На руках она несла свою маленькую сестру.

Флейта, конечно же, не изменилась — да и не могла измениться. Она выглядела не более чем на шесть лет — примерно того же возраста, что и Даная. Спархок немедленно отбросил мысль о возможном совпадении. Там, где была замешана Афраэль, совпадений быть не могло. На ней была все та же короткая полотняная туника, перехваченная поясом на талии, волосы стягивал тот же сплетенный

из травы ремешок, что и при первой их встрече. Ее длинные волосы — и большие глаза — были черны как ночь, маленькие босые ножки все в пятнах травяного сока. К улыбающимся губам она поднесла пастушескую флейту, и ее напев был чисто стирикским — в сложном минорном ключе.

— Какое прелестное дитя, — заметил посол Норкан, — только вот зачем было брать ее в ваше таинственное дело, принц Спархок? Мне кажется, оно может быть опасным.

— Теперь уже нет, ваше превосходительство, — усмехнулся Улаф.

Сефрения невозмутимо опустила Богиню-Дитя на пол каюты, и та начала танцевать под светлую и чистую музыку своей флейты.

Сефрения посмотрела на Эмбана и Норкана.

— Смотри на дитя внимательно, Эмбан, и вы тоже, ваше превосходительство. Это избавит нас от многих часов объяснений и убеждений.

Флейта протанцевала через каюту, маленькие испачканные травой ножки так и мелькали, ее черные волосы развевались, и флейта звучала все радостнее. Тут Спархок увидел, как она сделала первый — и довольно устойчивый — шаг по воздуху. Словно взбираясь по невидимой лестнице, она двигалась вверх в своем танце, вращаясь, изгибаясь и кланяясь, и ее маленькие ножки, подобно крыльям, мелькали в пустоте. Затем музыка и танец оборвались, и она, все так же мило улыбаясь и стоя в воздухе, сделала реверанс.

Глаза Эмбана полезли на лоб, он чуть не свалился со стула. Посол Норкан пытался сохранить светский вид, но это выходило плохо, и руки его тряслись.

Телэн ухмыльнулся и начал аплодировать. Остальные засмеялись и присоединились к нему.

— О, спасибо вам, мои дорогие! — промолвила Флейта, снова присев в реверансе.

— Во имя Бога, Спархок, — выдавил Эмбан, — сними ее оттуда! Она сведет меня с ума!

Флейта засмеялась и довольно бесцеремонно опустилась прямо на колени толстяка-священнослужителя, покрыв поцелуями его побледневшее лицо.

— Обожаю проделывать такое с людьми! — радостно хохоча, объявила она. Эмбан отпрянул. — Ай, да не будь ты глупцом, Эмбан! — фыркнула она. — Я не причиню тебе вреда. На самом деле я тебя очень люблю. — Хитринка промелькнула в ее глазах. — А может быть, согласитесь послужить мне, ваша светлость? Я не настолько напыщена, как ваш эленийский Бог, и нам будет весело.

— Афраэль! — резко сказала Сефрения. — Хватит! Ты же знаешь, что этого делать не должна!

— Я только дразню его, Сефрения. Я не собираюсь красть Эмбана. Он слишком нужен эленийскому Богу.

— Ну как, ваша теология существенно пошатнулась, ваша светлость? — спросил Вэнион у патриарха Укеры. — Эта маленькая девочка на ваших коленях, пытающаяся увести вас по усыпанному цветами пути ереси —

Богиня-Дитя Афраэль, одна из тысячи младших богов Стирикума.

— Как мне приветствовать ее? — В голосе Эмбана проскользнули испуганные нотки.

— Нескольких поцелуев будет достаточно, — предложила Флейта.

— Хватит! — снова одернула ее Сефрения.

— А как полагаете вы, ваше превосходительство? — спросила Флейта у Норкана.

— Я в смятении, ваше… хм…

— Всего лишь Афраэль, Норкан, — подсказала она.

— Но это не соответствует этикету, — ответил Норкан. — Я — дипломат, а самый дух дипломатической речи — официальные обращения. Я перестал называть по именам кого-то, кроме коллег, когда мне исполнилось десять лет.

— Ее имя и есть официальное обращение к ней, ваше превосходительство, — мягко сказала Сефрения.

— Совершенно верно, — изрекла Афраэль, слезая с колен Эмбана. — Тиниен и Эмбан отправляются в Чиреллос за рыцарями церкви. Норкан отправляется на остров Тэга помочь Спархоку лгать моей… хм… его жене, вот так. Остальные отправляются снова добывать Беллиом. Спархок, кажется, считает, что Беллиом ему может пригодиться. Я думаю, что он недооценивает свои собственные способности, но я пойду с ним в это приключение — хотя бы просто потому, чтобы уберечь его от нытья и жалоб.

— Мне ее так не хватало! — рассмеялся Келтэн. — И что же ты собираешься делать, Флейта? Седлать стадо китов, чтобы они привезли нас к тому побережью, где мы бросили Беллиом в море?

Ее глаза загорелись.

— Даже и не думай, — твердо сказал ей Спархок.

— Вечно ты все портишь!

— Ты меня разочаровал, Спархок, — объявил Келтэн. — Я никогда раньше не ездил на китах.

— Может, хватит о китах? — не на шутку огрызнулся Спархок.

— Что это ты такой раздражительный, Спархок? Чем тебе не угодили киты?

— Это наше с Афраэлью личное дело, — сухо ответил Спархок. — Я не смогу переспорить ее во многих вопросах, но уж в вопросе о китах я ее точно переспорю!

Стоянка корабля на Тэге была вынужденно короткой. Отлив уже начался, и капитан был всерьез обеспокоен понижением уровня воды в гавани.

Спархок с друзьями наскоро совещались в главном салоне, в то время как Халэд отдавал матросам распоряжения относительно выгрузки лошадей и провианта.

— Эмбан, тебе не кажется, что лучше всего будет дать Сарати понять всю серьезность ситуации? — спросил Вэнион. — Иногда он бывает упрям как осел.

— Я думаю, он будет рад узнать, какого ты о нем мнения, мой дорогой Вэнион, — ухмыльнулся толстый церковник.

— Говорите все что хотите, ваша светлость. Я никогда не вернусь в Чиреллос, так что все это не имеет значения. Обязательно расскажи ему, как всплыло имя Киргона. Возможно, тебе захочется умолчать о том, что связь Киргона с нынешними событиями подтверждается лишь словами Крегера. В конце концов, в причастности к ним Троллей-Богов мы совершенно точно уверены, а новое столкновение с языческими богами может отвлечь внимание Сарати от Рендора.