Хроники восточных холмов
Шрифт:
– Прости, это уже вошло в привычку, – улыбнулся он.
– Так что ты хотел?
– Матсутаке, которых ты наказал… Они бросили мешки и побежали…
– Значит, сломались и решили сбежать… – разочарованно произнес Такеши. – И как же ты это допустил? – строго посмотрел он на десятника.
– Нет же, они побежали в лагерь, и все еще перемещают мешки, но теперь по-другому. Я не был уверен как поступить, поэтому и пришел к тебе, прошу, взгляни на это, – он указал рукой на выход.
Отодвинув подол шатра, командир остановился. Отсюда прекрасно было видно, как семь матсутаке, выстроившись в ряд, брали из телег мешки с песком, передавали
– Хм… Любопытно… – почесал подбородок Рюдзо, глядя на Кикутаке, руководившую процессом.
– Что прикажете делать, господин? – вернул себе официальный тон Мамору.
– Ничего. Цель ясна, условия тоже, я не вижу причин останавливать их. Пока они не закончат, еды не давать, спать тоже никто не будет, – развернувшись, удалился в шатер сотник. – А эта матсутаке не так безнадежна… – произнес он, оставшись наедине с собой.
Передавая мешки по цепочке, матсутаке двигали кучу все дальше и дальше. Сначала Кику хотела растянуть строй, и перебрасывать мешки друг другу, но они для этого оказались слишком тяжелыми. Каждый раз через руки девушки проходили десятки мешков, а сколько раз они повторяли эту процедуру, она даже считать не хотела. Пальцы матсутаке стерлись о мешковину, и не разгибались от напряжения, но воины упорно продолжали двигать кучу вперед.
– Как же есть хочется… – простонал Нобутаке.
– Проклятье, и кто дернул меня за язык… – вслед ему ворчала Иошитаке.
– Мы почти дошли до склона холма, а там и до вершины не далеко, – вытирая пот со лба, подбодрила соратников Кику. – Перед подъемом на вершину отдохнем немного, иначе совсем выбьемся из сил.
– Вместо того чтобы подниматься самим, они передают мешки друг другу, каждый стоит на месте, а мешки перемещаются. Эта тактика неплохо экономит силы, – рассуждал Рюдзо, стоя на вершине холма и наблюдая за работой матсутаке. – Солнце садится… Гэнкито, распорядись, чтобы рабочие выдали охране фонари, и вели разогреть каши, ужин будет поздно.
Поднимать кучу на холм на словах оказалось легче, чем на деле. Мешки то и дело норовили покатиться по склону, поэтому укладывать их приходилось аккуратно, один к одному, так, чтобы куча не завалилась на бок.
– Осталось совсем немного! Арата, скоро мы сможем отдохнуть! – подбадривала их Кикутаке. – «Рук не чувствую… Еще чуть-чуть…» – думала она про себя, изо всех сил стараясь не подавать вида, что устала. Солнце уже давно зашло, и темноту рассеивали лишь фонари безмолвных стражей. Надежда поужинать давно испарилась, а вместе с ней – и последние силы матсутаке, но внезапно все изменилось. – Нобу, ты тоже это чувствуешь? – воскликнула Кику, перекинув очередной мешок.
– Да, вроде ветер поменялся, – улыбнулся он. – Что думаешь, Иоши?
– Да-а-а, – протянула Иошитаке, принюхиваясь. – Похоже на тушеные овощи!
– И правда! Это еда! – воскликнул Аратаке. Он тоже почувствовал, как руки вновь наполняются силой от предвкушения скорого ужина. Работа моментально пошла быстрее, и, пусть ладони стерты в кровь, их было уже не остановить.
– Мы сделали это… – прошептала Кику, укладывая последний мешок. Она почувствовала, как слезы текут у нее по щекам. – Мы сделали это! – крикнула она сильнее, Аратаке рядом засмеялся, а Иоши, развалившись на мешках с усталой, но довольной улыбкой откинула голову.
– Не время разлеживаться. Иоши, поднимайся, ужин ждет нас.
– Иду, иду, – лениво пробормотала Иошитаке.
Они шли с
– Десятка! Построились! – крикнул самурай, когда они прошли мимо своих соратников. Те послушно встали в строй и пошли позади. Затем также сделала вторая десятка, третья и четвертая.
– Как же это приятно… – обернувшись, произнесла Кику. – Наблюдать за тем, с каким наслаждением они разминают затекшие плечи, это ведь мы сделали! Пусть, сегодня нам было тяжело, но я рада, очень рада, что приняла это наказание плечом к плечу с вами.
– Ну, хватит тебе сопли распускать, – стукнула ее по руке Иоши. – Не знаю как вы, а я сейчас отъемся каши и завалюсь спать.
– Стройтесь в ряд, матсутаке! Берем миски и получаем кашу, хлеб и тыквы с водой!
– Что! Нам еще и тыкву дадут? – торопливо взяла миску Иоши.
– Не вздумай есть ее, – беря свою тыкву, ответила Кикутаке. – Смотри, она открывается здесь, – она откупорила пробку на верхнем конце перевязанной веревкой тыквы, а затем приложилась к ней губами и стала жадно пить. – Это сосуд для воды, его вешают на пояс, чтобы носить воду с собой, – с трудом отцепившись от бутылки, произнесла девушка. – Приглядись, у самураев тоже такие есть, – указала Кику в сторону десятников, у каждого на поясе было по тыкве. – Только у них они вырезаны из дерева, а нам раздают обычные, засушенные.
Больше за этот вечер не было произнесено ни слова. Как только Кикутаке поднесла ко рту теплую рисовую кашу с овощами, щедро приправленную пряностями и солью, она больше не могла думать ни о чем. Ее мысли занимал лишь вкус еды, таящей у нее во рту. В два счета покончив с ужином, матсутаке помылась и пошла спать. И едва лишь она коснулась полотна, как тут же провалилась в спокойный океан сна.
Глава 4
Гриболюди бежали всю ночь и совершенно выбились из сил, однако, лишь выбравшись на опушку леса, они позволили себе остановиться и рухнуть на траву.
– Что нам… Теперь делать? – не в силах справиться с дыханием произнесла одна из них.
«Действительно… Что?» – откинувшись на влажную землю, Алира пыталась собраться с мыслями. – Уходить… – наконец нарушила она тишину.
– И куда же? – спросил третий, но вместо ответа Алира указала пальцем в противоположную от леса сторону.
– Прочь. Прочь отсюда. Здесь нас ждет лишь смерть. Гоблины, те тощие монстры, управляющие лесными зверьми… Нам здесь не выжить, – медленно поднявшись на ноги, она побрела в сторону от леса, навстречу утренним лучам солнца. Остальные, недолго думая, последовали за ней.
***
«Проклятье! Как больно!» – хотела было крикнуть Кику, но лишь едва слышно застонала. Утренний гонг выдернул ее из туманных снов, а тело отозвалось болью от проделанной работы. У матсутаке свело каждую мышцу, пока остальные сородичи выбирались из палатки, она корчилась от боли, не в силах встать и одеться. Через несколько мгновений агонии ей все-таки удалось обуздать свое тело и выползти из палатки, где ее уже ждали соратники.
– Быстрее, в строй их! – скомандовал Мамору, и Кику, как и другим наказанным вчера аккуратно помогли встать. А перед главным шатром их уже ждали телеги с мешками и господин Рюдзо.