Хрономастер
Шрифт:
– Ну, иди сюда, юный муж, присоединись к своей супруге, вы будете вместе бродить по коридорам безумия, – шипел тарантул. – Если поспешишь, может быть, догонишь ее.
С залитым слезами лицом Тико медленно, словно во сне, направился к белому тарантулу и своей умирающей Мириам. Его стоны почти заглушали голос повисшей у плеча ПЦП:
– Параметры изменены. Решение найдено.
Для Тико время остановилось. Темпоральное поле Мириам, лежащей у ног Слайва, отключилось. Паук не шевелился.
Коломбина оглядела комнату.
Одна из девушек, рыжеволосая красотка, которая расчесывала волосы в тот момент, когда наступил стасис, положила щетку, а потом наклонила голову, чтобы встретиться глазами с ПЦП.
– Твой господин истекает кровью, – произнесла она чистым, звонким голосом, – а у тебя нет рук. Позволишь мне перевязать его раны?
Коломбина чуть опустилась, чтобы оказаться на уровне ее лица.
– Если ты причинишь ему вред, я позабочусь о том, чтобы жизнь с Двистором показалась тебе раем по сравнению с тем, что я с тобой сделаю.
– Меня зовут Руфь, – ответила рыжеволосая девушка, – и я не испытываю любви к Двистору. Позволь мне помочь раненому. Нужно остановить кровь, иначе яд Слайва пропитает его тело.
– Хорошо, Руфь, – согласилась Коломбина. – Возьми рюкзак Рене. Там есть аптечка первой помощи. Я скажу тебе, что нужно делать.
Руфь потянулась к рюкзаку.
– Может быть, я и сама справлюсь. До того как попасть в гарем, я училась на ветеринара. Двистор увидел меня, когда инспектировал состояние беговых верблюдов, за которыми я присматривала, – и возжелал забрать в свой дворец. У меня не было выбора, пришлось согласиться.
ПЦП повернулась и посмотрела на других девушек:
– Отойдите к стене. Там вы погрузитесь в стасис, вам ведь уже известно, что ничего страшного не произойдет.
Возможно, это было еще одним подтверждением того, что Двистор полностью сломил их волю к сопротивлению, ибо все до единой молча подчинились маленькой сфере.
– Ха, оказалось даже проще, чем я предполагала, – прокомментировала их поведение Коломбина.
Дав Рене снотворное, Руфь намочила кусок бинта в антисептическом растворе и начала промывать раны, потом, посмотрев на ПЦП, сказала:
– Они научились слушаться. Я протестовала, возмущалась... И тогда меня предупредили, что, если я не стану вести себя как полагается, моя семья будет уничтожена. А чтобы доказать серьезность своих намерений, Двистор приказал подвергнуть пыткам мою мать – у меня на глазах. Я сразу стала кроткой как овечка.
– Какой ужас! – возмутилась Коломбина. – Я думаю, что, если бы ты не боялась яда Слайва, ты бы убила Двистора.
– Угроза моей жизни меня не остановила бы, – спокойно ответила Руфь, – но Двистор поставил в известность каждую девушку, что
– Уж можно не сомневаться, – согласилась Коломбина. – Думаю, нужно будет забрать тебя отсюда, когда мы соберемся домой.
Руфь нахмурилась:
– А ваш корабль вместит в себя всех остальных и их семьи?
– Ну нет, – ответила Коломбина. – И воспользоваться цифровым хранилищем мы не сможем.
– В таком случае нам придется остаться и надеяться, что Двистор обвинит во всем одного Рене Корду, – сказала Руфь. – Думаю, так оно и будет, а поскольку ты позаботилась о том, что весь остальной гарем погружен в стасис, никто не узнает, о чем мы с тобой разговаривали.
ПЦП молча подпрыгнула на месте, потому что даже огромный мозг мощного компьютера не сумел отыскать подходящего ответа. Если убить Двистора, его распоряжение останется в силе. Нельзя же прикончить всех его слуг – ведь неизвестно, кто получил страшный, жестокий приказ расправиться с девушками и их родными.
Казалось, Руфь не испытывает бессмысленной жалости к себе и своим подругам по несчастью. Изящные пальцы двигались уверенно и умело, когда она проверяла каждую рану и царапину, стараясь убедиться в том, что туда не попала инфекция или яд. Курс обучения на ветеринара явно включал в себя умение пользоваться звуковой кожной иглой, потому что девушка ловко зашила самые серьезные из ран Рене.
Пока она занималась своим делом, Корда время от времени начинал метаться, но из-за потери крови и благодаря снотворному в основном лежал тихо. Иногда что-то бормотал про лузы и шары. Один раз очень отчетливо попросил мел.
– Теперь он быстро поправится, – сказала Руфь, сделав ему последний укол. – Я ввела препарат, стимулирующий образование крови, новая кровь растворит остатки яда в организме. Сколько еще у вас есть времени?
Коломбина проверила счетчик.
– Ого! У нас с Рене на каждого – меньше часа. У остальных – чуть больше. Поскольку я отключила их темпоральные поля, время не тратилось.
– Корде понадобится около часа, чтобы прийти в себя, – сказала Руфь. – Я думаю, Тико и Мириам должны вернуться на корабль, а вы возьмите их время.
ПЦП нахмурилась бы, если бы могла.
– Видимо, нам всем следует вернуться, – проговорила Коломбина. – Рене там поправится, и, ну..., если Мириам... Тико будет совсем плох.
– В обычных обстоятельствах я бы с тобой согласилась, – заявила Руфь, – но я не успела тебе кое-что сказать. Шейх получил сообщение примерно за день до вашего появления – точно не знаю, поскольку к тому моменту наша вселенная уже была в стасисе. Двистор, однако, разбудил гарем, чтобы мы его развлекали, пока он решает, что следует сделать, и я присутствовала, когда послание прибыло.