Хрупкая прочная связь
Шрифт:
Ян задал вопрос, на который у меня смелости не хватило.
— Так почему тогда ты?
Я отстранился, возненавидев этот разговор и злясь, что поднял тему. Захотелось просто все отпустить. Я понятия не имел, почему мне постоянно требовалось давить. Не так уж обязательно знать, что случилось с другом Яна.
— Ми.
Мое внимание осталось приковано к уличным фонарям.
— Посмотри на меня.
Медленно и неохотно я выполнил просьбу Яна.
— Ты такой идиот.
— Крайне полезная информация, — пробормотал я,
— Кон, — тихо проговорил Ян. Я понял, что он говорил по телефону. — Мы с Миро выйдем минут на двадцать. Нужно поесть.
— Где ты, черт возьми, собрался есть? Мы же в Энглвуде.
— И что с того?
— Что вы останетесь в гребаной машине. Тут небезопасно.
— Да не настолько все плохо.
— Ни хрена подобного, — усмехнулся он. На фоне послышался смех Ковальски. — Жилет на тебе?
— Можешь уже заткнуться и прикрыть нас?
— Десять четыре6, — язвительно произнес Кон.
Мне требовался свежий воздух. Я собрался вылезти из машины, вспоминая, какие заведения находились поблизости. Но Ян ухватился за ткань шерстяного охотничьего пиджака у меня на груди и сжал кулак.
— Что ты творишь? — проворчал я.
Он дернул меня к себе, обхватил лицо ладонями и крепко, грубовато поцеловал. Я с готовностью открыл рот, позволив его настойчивому языку найти мой. Поцелуй был горячим, свирепым, атакующим. Я тихо проскулил. Ян дотянулся до рычага, опустил сиденье, и я оказался под ним, согласный на все.
Он развязал мой длинный серый кашемировый шарф. Я вздрогнул, когда он втянул в рот кожу на моей шее.
— Ян…
Он прикусил мою нижнюю губу, заставляя молчать, и поцеловал снова, жадно и властно.
Мой мальчик не слишком разговорчив, но я тем не менее слышал его громко и ясно.
— Я доверяю тебе, — отрывисто прошептал он, возвращаясь к моему рту. — Только тебе.
Только мне. Существовал только я.
Так что да, у Яна могли быть и другие любовники, но доверял он мне. И доверие превращалось в единственное желание.
Мне нужен был воздух. Я оттолкнул Яна немного, чтобы сделать вдох.
— Если я трахну кого-то, — прохрипел он, — то потеряю тебя. А этого я допустить не могу.
Ян выглядел невероятно возбужденным и разгоряченным из-за меня: с расширившимися зрачками, распухшими губами и раскрасневшимся лицом.
— Когда Альтман мне все рассказал, я мог думать лишь обо одном: «Если я его трахну, Миро меня бросит, потом найдет нового парня и приведет его в дом и в постель. А я хочу быть единственным, кто попадет в ту кровать».
Я хотел только Яна. Я даже не замечал никого кроме него.
— И вообще, ты гораздо симпатичнее Альтмана.
Я фыркнул от смеха. Ян был воплощением совершенства: рельефное тело, прекрасные глаза, хрипловатый соблазнительный голос и порочная ухмылка. Ошеломляюще было думать, что он считал меня красивым. Его желание ко мне
— Миро, — пророкотал Ян, вновь наклоняясь для поцелуя, — я принадлежу тебе.
И я знал это.
— Не сомневайся во мне. Не думай больше о всякой глупой ерунде, хорошо? Я остаюсь с тобой не потому, что ты единственный парень, который может меня удержать или связать, или что-то подобное. Я остаюсь, потому что это мы. Между нами нечто настоящее. И я в безопасности, поэтому, — прорычал он, — прекрати.
Он ощущал себя в безопасности из-за меня. И ему не требовалось и не хотелось ничего другого. Мне бы сейчас представилась возможность. Ян был уязвим, и я мог бы проявить настойчивость. Очень легко было бы поднять тему брака. Сказать, что раз уж Ян столь очевидно испытывает чувства, то следующий шаг вполне логичен. Но между нами наступил мир, и я не хотел все испортить, возвращаясь к наболевшей теме.
— Хорошо, — согласился я, вздыхая и поддаваясь поцелуям, — хорошо.
— Хочу домой, — отрывисто проговорил Ян. Я опустил руку и коснулся его твердого члена, упиравшегося в молнию джинсов. Ян сладко простонал.
— Ты так сильно меня хочешь, — поддразнил я и, отклонив его голову, провел по горлу языком.
— Не издевайся, — предупредил Ян, резко развернувшись. Сев обратно на собственное сиденье, он крепко сжал ладонями руль. Через несколько минут набрал Кона и сообщил, что мы вернулись.
— Погоди, я включу громкую связь. Джер хочет…
— Быстро вы. Что ели? — поинтересовался Ковальски.
— Ничего, — ответил Ян. Его голос дрожал от раздражения. Он хотел убраться отсюда.
— О-о-окей, так… Ой, погоди. Мы засекли движение с северной стороны дома. Всем оставаться на своих местах.
Мы стояли со стороны главного входа и ничего не увидели.
— Черт! — проорал Кон. — Пошли-пошли-пошли. Подозреваемый бежит по Семьдесят седьмой улице на восток по направлению к Расин-авеню.
Ян выскочил из машины и помчался. У меня не осталось иного выбора, кроме как перелезть на водительское сиденье и вырулить между двух припаркованных автомобилей на улицу. Я ненавидел вести машину, когда Ян куда-то несся. Из-за темноты следить за ним было еще сложнее.
Через секунду мой телефон зазвонил.
— Ты видишь Дойла? — прокричал я Кону. — Не могу его разглядеть.
— Преследует по переулку… Он сейчас на Бишоп-стрит, движется к Семьдесят девятой!
Черт.
Я развернулся на 180 градусов посреди улицы. К неудовольствию остальных водителей, если судить по реву гудков, визжащим шинам и выкрикам.
— Черт, погоди, — охнул Кон. — Это не Бишоп, это бульвар Лумис.
Хорошо, что он предупредил. Я был уже готов резко повернуть, но проехал прямо и рванул к следующему перекрестку гораздо быстрее, чем следовало бы. Завернул на узкую улочку. Переулки всегда опасны: невозможно предугадать, кто выскочит из здания.