Хрупкая вечность

Марр Мелисса

Пламя устремилось к Бананак, следуя за ней, опаляя перья.

– Ты дала мне надежду, поэтому я по-честному предупрежу тебя. Сейчас между нами равновесие. Следуй своей дорогой, и я буду в долгу перед тобой. Я скучала по моей вражде.

Бананак встала перед Эйслинн, и едкий смрад обгорелой плоти и перьев смешался с успокаивающим запахом горящего дерева. Это была тревожная смесь – почти такая же тревожная, как и хаос, который внезапно прокатился по Летнему Двору, когда иллюзия, навеянная фейри-войной, исчезла в дыму.

Все фейри Летнего

Двора увидели Бананак, увидели, как Война стоит лицом к лицу с их королевой. Стража поспешила к Эйслинн. Летние девушки прижались друг к другу, а Эобил поманила их к фонтану.

Бананак хмыкнула, но Эйслинн даже не вздрогнула.

И не собиралась.

Война наклонилась к Эйслинн и прошептала у ее щеки:

– Сломать их? Оставить щепки от этих деревяшек? Пустить на растопку твоего жертвенного костра?

– Нет.

– Жаль, - вздохнула Бананак. – Ты сделала мне подарок: надвигается война… Нужно мясо, скоро будет кровавая баня… и все же…

Бананак двигалась так быстро, что превратилась в размытый силуэт из рук, ног и перьев. Она избивала охранников и орудовала ножом. Затем остановилась так же внезапно, как и набросилась на рябинников. Большинство стражей лежали на земле; некоторые были избиты, но еще держались на ногах. Один из них уже не шевелился.

Бананак поглядела на небо.

– Поздно, мне надо увидеть и других. Мой король ждет, что я вскоре вернусь.

С этим Война и ушла, оставив их в панике метаться по парку.

Кинан. Ниалл. Дония. Куда ушла Бананак? Война. Эйслинн не хотела войны. Сама мысль об этом ужасала ее. Слишком много напоминаний о смерти и о том, что мне придется потерять. Она думала о бабушке и Сете, о своих смертных друзьях. Бабушка была под постоянным присмотром; Сет тоже. Но она неизбежно потеряет их. Смертные умирают – но не сейчас, не так скоро. Она едва начала постигать красоту, которую могла предложить земля теперь, когда прошли долгие годы бесконечной зимы. Это был ее мир. Этот мир должен быть полон жизни и возможностей, даже если эти возможности иногда не вечны.

Она влюблена; ее любят; она – часть чего-то невероятного. Так же, как и многие другие фейри и смертные. Война уничтожит все это. Не опасаясь того, что случится, если разозлить другие Дворы, не зная преград; а правители и воины слишком заняты, чтобы обращать внимание на мелкие обиды… За исключением обособленного Высшего Двора, миру смертных и Фэйри придется иметь дело с двумя – возможно, с тремя – Дворами и с одиночками, которые не преминут воспользоваться создавшимся беспорядком. Эйслинн стало плохо при одной мысли об этом и отчаянно захотелось поговорить с Сетом.

Ей нужно было услышать его голос; услышать, как он говорит, что простил ее. Перед ними стояло столько трудностей, но с ними можно справиться. У них было их настоящее. Сет был тем, кто склеивал части ее мира и ее самой воедино. Его вера придавала ей сил,

когда она думала, что не сможет принять вызов судьбы; именно это делало его незаменимым. Их страстный роман был просто невероятным, но главным было то, что он заставлял ее хотеть стать лучше. Он заставлял ее верить, что она способна совершить невозможное. И она действительно была на это способна, только когда он был рядом. Они официально встречались лишь несколько месяцев, но Эйслинн уже знала, что никого не сможет полюбить так, как Сета. Он был ее любовью, ее навсегда.

Она снова набрала его номер – ответа не было. Тогда Эйслинн оставила голосовое сообщение: «Позвони. Пожалуйста. Я люблю тебя».

Оглядев парк, она увидела, что рябинники исполняют свои обязанности – созывают фейри и провожают их в покои. Даже в таком состоянии они знали свое дело.

Затем она позвонила Кинану.

– Мы встретились с Бананак… Большинство из нас не пострадали, но ты должен вернуться домой. Сейчас же.

Глава 18

Усилием воли Сет заставлял себя целый день игнорировать звонки Эйслинн и Ниалла. В конце концов, Ниалл сам к нему пришел. В напряженном молчании они выпили по чашке чая, а когда чашки опустели, Сет задал вопрос:

– Где живет Сорча?

Ниалл поставил свою чашку на стол.

– Она недосягаема для смертных. Ее Двор скрыт.

– Ага, это я уже слышал. Где? – Сет сохранял спокойствие в голосе, но прекрасно понимал, что Ниалл знает о том, как он взвинчен. – Просто возьми и отведи меня к ней.

– Нет.

– Ниалл…

– Нет, - повторил Темный Король, качая головой, потом встал и ушел.

Сет раздраженно уставился на дверь. Эйслинн не хотела помогать, даже если бы знала, как это сделать, Кинан тоже. Ниалл даже обсуждать этот вопрос отказывался. Оставались Дония и поиски собственными силами.

Щелчком открыв сотовый, Сет нажал кнопку с цифрой шесть. На звонок по номеру Зимней Королевы ответила одна из сестер Скримшоу:

– Смертный?

Сета передернуло от сухого, как шелуха лука, голоса.

– Могу я поговорить с Донией? – спросил он.

– Не сегодня.

Сет закрыл глаза.

– А когда?

– Она занята. Я могу передать ей твое сообщение.

– Попроси ее перезвонить мне. – Он начал собирать свои книги по фольклору и мифологии, в том числе и те, которые ему дали в свое время Ниалл и Дония. – Когда ей будет удобно.

– Сообщение будет передано, - прошелестела фейри. – До свидания, смертный.

Сет вытащил из корзины, в которой хранил всякий бумажный хлам, блокнот и уселся посреди стопок книг.

– Сам найду.

Когда спустя несколько часов зазвонил телефон, Сет бросился к нему, надеясь, что это Дония. Но звонила не она. И вопреки всем доводам разума он продолжал надеяться, что пришла помощь, когда увидел номер Ниалла.

Но вместо этого Сет услышал, как Темный Король говорит:

– Это ошибка.