Хрупкость тени
Шрифт:
Элена выглядела так, словно разрежет его на месте. Но она бросила лезвие на пол и ушла во тьму.
– Нет, погоди, вернись… - Сайлас рассмеялся. – Я не могу даже притвориться, что переживаю за нее, без смеха!
Джейк молчал. Он смотрел на пустой порог, подперев рукой чистое лицо. Килэй не совсем понимала выражение его лица. Но магов всегда было сложнее всего понять.
Джейк собрал вещи и сказал, что проведет ночь в лазарете, что ему вдруг стало плохо. Это явно было не просто так.
Килэй и Сайлас ждали Надин. Когда она вернулась, они не говорили, а легли спать.
Уснуть не удавалось. Килэй разрывалась между двумя тревогами: тревогой о друзьях в долинах… и тревогой за Надин.
Когда сон пришел к ней, он оказался не мирным. Он был пыткой.
Ужасное давление разбудило ее. Мышцы содрогались, словно под кожей были змеи. Что-то толкалось в глаза изнутри. Ее голова казалась тесной, пыталась сдержать это напряжение. Крик поднимался в груди, терзая горло.
А потом он вырвался.
– Драконесса!
Она едва понимала, что над ней стоит Сайлас, и его глаза расширились от страха. Его ладони были у ее кожи, словно он боялся коснуться ее. Но она не могла вырваться. Ее мышцы не переставали содрогаться, а гвозди впивались в плоть.
Слезы лились из глаз, но они не были обычными, они обжигали все, чего касались: нос, лицо, губы… и они лились, она не могла остановить их. Горло болело, напрягалось, подкрадывался новый крик.
Только сердце принадлежало в этот миг Килэй, и она была в ужасе.
И когда ей показалось, что она вырвется из кожи, руки нежно обвили ее плечи. Она оказалась в тепле, и слезы лились, не ожигая. Сердце билось под ее ухом.
Билось ровно. Ритм успокаивал, как и слова, которые Килэй не понимала, но ее душа улавливала смысл. И медленно боль покинула ее тело. Боль угасла, рассеявшись от слов и уверенного биения сердца.
Когда Килэй открыла глаза, она поняла, что ее обнимает Надин. Она прижимала голову Килэй к груди, ее песня утихла, и она прошептала:
– Тише, не стоит стыдиться печали. Я знаю, что тебя терзает. Я рыдала такими же слезами… может, моя история тебя успокоит.
Килэй была слишком слаба, чтобы отвечать. Она лежала дрожащей кучей на шкурах. Сайлас старался разжечь огонь в жаровне, хотя свет был таким тусклым, что ничего не менял. Сайлас сел у окна, глаза были огромными, он смотрел на Килэй.
Он не хотел быть рядом с ней.
Надин устроила голову Килэй на своих коленях. Она ощутила слабое натяжение, Надин распустила ее волосы. Ее пальцы нежно скользили по вороновым прядям, успокаивая ее.
Килэй не привыкла к тому, что ее успокаивали. Ей редко было больно или страшно, и она никогда не была ранена так, что не могла ударить в ответ. Но этот враг был странным, она не могла его одолеть. Она закрыла глаза и слушала нежный голос Надин.
– Моя жизнь не всегда была такой, как я хотела, - тихо сказала она. – Но жизнь была хорошей. Хесса наполняла мое сердце радостью, пока я росла, и я думала, что не найду любви ценнее. Но, будучи девушкой, я познала другую любовь. Его звали Тахир, - ее голос дрогнул, но она кашлянула. – По законам моего народа женщина выбирает себе пару, когда готова выходить замуж, если она готова. Мужчина не может просить ее… кроме одного условия: он может просить, если спас ее жизнь. И она не сможет отказаться, - Килэй услышала улыбку в ее голосе, она продолжала. – Я была убеждена, что не выйду замуж. Я думала, мой долг перед Хессой делает это невозможным. Но… я ошибалась. Однажды в наши пещеры пришло другое племя, и меня вызвали бороться с ними. Наши враги были темнокожими мужчинами с кровью на лицах. Они были с топорами из камней и костей. Я недооценила их силу, меня быстро бросили на землю, - шептала она. – Тахир… заступился за меня, убил нападающего раньше, чем мне разбили голову. И я знала, что обречена выйти за него замуж. Но он не попросил, - ее ладонь замерла на голове Килэй,
Килэй считала, что и на языке королевства это звучало красиво. Она не могла представить, что ощутила бы, услышав такие слова в свой адрес… ее горло сжалось, она поняла, что может никогда не узнать.
Она подавила новую волну боли и сосредоточилась на Надин.
– Может, дело было в том, как он хорошо понимал меня, но я знала, что Тахир – пара для моего сердца, - прошептала она. – Я попросила его жениться на мне, и он снова сказал, что не хочет обременять меня. Тогда я… - она рассмеялась, качая головой. – Я обрезала волосы! Это делают все замужние женщины: обрезают волосы и отдают в руки мужа, как символ того, что наша красота всегда будет принадлежать ему. Когда я давала волосы Тахиру, я думала, что он поймет, что я серьезна. Мы поженились и счастливо жили несколько лет, а Хесса была нам как дочь… а потом напали тролли.
Рука Надин снова задрожала. Килэй потянулась к ней, и Надин обхватила руками ее пальцы.
– Они напали внезапно посреди ночи. Нас выгнали из домов. Мне нужно было бежать к Хессе. Я крепко обняла ее и понесла в безопасность, - она глубоко вдохнула. – Тахир остался в пещерах. Он вел отряд к троллям, удерживал их силой копья, пока остальные моты убегали. Говорили, он смело сражался. Он был благороднее всех в нашем племени. А я заслуживаю лишь унижения. Шли часы, Тахир не возвращался. Я боялась за него. Хесса уснула, и я оставила ее другим воинам и пошла в пещеры за мужем. Я бросила Рассвет, - жалобно сказала она. – Я оставила жизнь Хессы в чужих руках, жизнь, которую я клялась защищать ценой своей жизни. В пещерах я увидела, что все кончено… что люди Тахира окружены и поглощены троллями. Он был мертв. Я вернулась на гору с разбитым сердцем. Глава отчитала меня перед племенем за предательство. Она забрала у меня Хессу и сказала, что я недостойна быть защитницей Рассвета. С того дня она присматривала за Хессой, и мне не позволяли больше ее видеть. Эти удары разносились по моему сердцу, как крики в пещерах, моя душа уже была пустой, - она говорила просто, словно перечисляла факты. В ее голосе не было слез. – Ты спрашивала меня, чужеземка, хочу ли я умереть. Теперь ты знаешь.
Она опустила ладонь на щеку Килэй.
– Я не буду спрашивать, из-за кого ты плачешь, но я понимаю. Редкие сердца страдают сильнее моего. А теперь спи, - ее большой палец погладил висок Килэй. – Спи, ночь успокоит твое тело.
Килэй закрыла глаза, но не могла уснуть. История Надин не успокоила ее, а разожгла огонь в душе.
Моты голодали, их выгнали из домов, но Главе было все равно. Она издевалась над Надин своей властью, а еще отбирала у Надин то, о чем и не подозревала: любовь Хессы. Она старалась забрать эту силу. Она использовала горе Надин, чтобы забрать Хессу.
Но было слишком поздно. Хесса уже любила Надин, уже искала ее мудрости, а не Главы. И Глава могла вернуть свою силу, только убив Надин в глубинах пещер. Потому Глава ненавидела Надин. Потому желала ее смерти.
Но Килэй, пока огонь горел в ее крови, не собиралась допускать это.
Глава 31
Весенние всхлипы
В долинах ситуация все ухудшалась.
Из замка приходило все больше стражей с хлыстами вместо пик, и они не собирались считаться с рабами. Им было все равно, как ухаживали за полями, они пришли за кровью.