Хрусталь
Шрифт:
Чёрт, я получал невероятное наслаждение от этих эмоциональных качелей.
– Как так? О чём ты?
– Да уже ни о чём.
Сама того не замечая, она насупилась, нахмурилась, отвернулась и замолчала. Я ей испортил настроение. Ну что я за человек? Впрочем, флюиды расстройства вместе с нотками страсти, разочарования и симпатии буквально витали в воздухе. Она была из тех людей, которых можно было считывать, как открытую книгу, и для неё это было конечно же плохо… А я словно кукловод дёргал за нужные ниточки и всегда получал выплеск
Тишина в салоне повисла на долгое время. Затем мы вышли в точке назначения и направились по длинному коридору, не проронив ни слова. Лена всё ещё была на меня зла, но я чувствовал, как она постепенно остывает. Ещё через несколько шагов мне и вовсе казалось, что её настроение выровнялось, она даже выдавила подобие улыбки, когда наши взгляды случайно пересеклись. В этот момент уже становилось плохо мне, но я пока не понимал почему.
Прямо перед дверью безмолвие прекратилось.
– Опять голова зудит…
– Снова запускают Сферу?
– Если бы запускали, я бы сейчас же побежала в машину за обезболивающими. Одно нахождение рядом с этим чудом техники, меня уже вгоняет в апатию.
– Сфера где-то здесь?!
– Ты прямо работник месяца, Гриш. – Костикова улыбнулась такой тёплой, материнской, снисходительной улыбкой. – Я здесь меньше твоего, а расположение всех объектов знаю лучше.
Перед нами раскинулось необъятное бетонное полотно, в центре которого располагалось небольшое здание с множеством антенн. Я всегда думал, что это центр связи.
– Никогда не думал, что Сфера именно здесь… Жесть, я заезжал сюда с полсотни раз.
– Как же я тебе завидую… Твоей вот этой вот мужской беспечности, твоему легкомыслию, беззаботности.
– Ладно, давай работать.
Мы вошли в кабинет, и я увидел знакомое лицо, перед нами лежала на кушетке Агата Кушенякина, которая неделей ранее поставила фонарь Попову за то, что тот домогался до неё… Или просто так поставила? История умалчивает.
– Агата? Привет, давно не виделись.
– Григорий, только аккуратно… У меня очень странные ощущения.
Она лежала на кушетке и смотрела в потолок не двигаясь, даже не повернула голову в нашу сторону, зрачки были расширены, а в глазах застыл ужас.
– Что именно мы должны делать аккуратно, Агата?
– Всё… Одно неверное движение, и моя душа разделится на астральные сущности. Я не смогу более существовать.
Мы переглянулись с Леной, она жестом пригласила меня самостоятельно разбираться с проблемой, ибо Агата моя знакомая, а не её. Я подсел рядом, щёлкнул пальцами над ней несколько раз и понял, что реагирует она слабо, зрачки почти не двигались, она будто пребывала в трансе.
– Что ж, Агата, давай поподробнее, что происходит и почему ты решила вызвать помощь?
Она моргнула. Первый раз за минуту.
–
Мы вновь переглянулись, Лена села на кресло, закинула ногу на ногу и занялась бюрократией.
– Так, хорошо, тогда что у тебя болит?
– Ничего не болит, всё в порядке.
– Тебе нужна помощь?
– Возможно… Я пока не знаю… А почему вы приехали? Кто вас позвал?
– Нам поступил вызов, Агата, он приходит в виде сигнала, мы ни с кем не общались. Во всём комплексе есть тревожные кнопки, и мы отрабатываем вызовы по этим кнопкам.
– Я ничего не нажимала… Но не уходите. Просто побудьте рядом. В тишине. Пожалуйста.
Я прокашлялся.
– Можешь хотя бы попытаться объяснить, что происходит? Опиши свои чувства, а мы пока сделаем наши врачебные штучки, хорошо?
Агата кивнула и начала бубнить что-то несвязное, периодически замолкая. Когда Лена подошла и нацепила ей на руку специальную липучку для измерения давления, Агата даже не сопротивлялась. Она как будто действительно присутствовала здесь лишь наполовину.
– Давление шестьдесят на тридцать.
Я никак не прокомментировал это. Мы посветили в зрачки фонариком, они не сузились, чувствительность отсутствовала, Агата не закрыла глаза.
– Возьмём у неё кровь.
Лена кивнула, мы оба понимали, что Агата может находиться под воздействием наркотических веществ. И я уже знал, к кому обращусь с соответствующим вопросом после дежурства. Наполнив ампулу, мы наложили повязку, всё это время Кушенякина никак не реагировала на наши манипуляции. Затем мы проверили её рот, на предмет раздражения слизистой, померяли температуру и сообщили в диспетчерскую, что у нас подозрение на гипоксию. Если сообщить о наркотиках, здесь через минуту окажется гвардия, алерион и даже военные следователи.
– Лен, проверь ящики.
Она послушно огляделась вокруг, открыла несколько и через пару мгновений подозвала меня рукой. В глубине лежал пакетик с зелёно-жёлтыми бошками.
– Ясно, афган-куш.
– Что?
– Бошки с крэком… Бля, кто вообще в здравом уме этим дерьмом по сей день гасится? Она сумасшедшая? Как вообще Юрец продал это ей?
– Влад торгует этим дерьмом?!
В её глазах застыло недоумение, удивление и капелька страха.
– Так, Лен, ты вообще ничего не слышала и не видела… Для твоего же блага.
Она недоверчиво кивнула.
– И что будем делать?
– Думаю.
Если мы сейчас вызовем полицию, Агата может попасть в тюрьму. Я может и бываю жесток, но не настолько. С другой стороны это всё скорее всего будет заминаться на высшем уровне, никому такие скандалы не нужны. Город маленький, об этом узнают все. Потом начнётся охота на поставщика и тогда Юрца посадят. Может и меня зацепить…
– Так, ладно, мы это забираем, а в диспетчерскую подтверждаем «гипоксию». Ей ставим капельницу, ждём какое-то время, если будет приходить в порядок, вечером снимаем.