Хрусталь

Щегулин Антон

– Мы будем делать то, что делали всегда. У нас есть работа, есть зарплата, есть обязательства и научная цель.

– Ох, а я бы посидела под американцами… - Вклинилась в разговор Кушенякина. – По крайней мере, можно было бы слетать в Вашингтон, посмотреть, что да как там… Я никогда не была так далеко за границей… Да и здесь осточертело. Сколько можно уже под обстрелами сидеть? Я даже дёргаться перестала, представляете?

– Скажи спасибо лазерному ПВО, которое мы построили раньше американцев, кстати. – Безэмоционально вставила Ника. – Поэтому и не дёргаешься. Потому

что перехватывают бесшумно, на большом расстоянии и мгновенно.

– Я скажу спасибо тому государству, которое даст мне дом с лужайкой за выслугу лет.

– Ха-ха! Это что за страна такая? Я бы тоже туда поехала.

– При советах раздавали, но кто его прочухает, сейчас в учебниках истории бы разобраться для начала, а уже потом с человеческими воспоминаниями, зачастую ложными или приукрашенными. – В словах Вани звучало рациональное зерно, что было редкостью для него.

Повисла пауза на пять секунд.

– Мне интересно, а что может произойти с нашими договорами? Ведь Рыбочкин может и не протолкнуть свой закон, но всё равно какие-то процессы идут, интересно, не скажется ли оно на наших условиях работы?

Ника закрыла рукой лицо и выдохнула.

– Так, почему вы вообще все всполошились? Я отвечаю за наши условия, я отвечаю за всё, что связано с вами. Это моя головная боль, а не ваша.

– Но ты не всесильна, если они решат что-то сделать, они сделают это. Без твоего ведома.

– Поверь мне, рычаги давления есть. Я знаю их слабые места, они знают мои. Всё честно.

– Кстати, мне действительно прописали новые таблетки. Резистентности пока нет, Ника, тебе спасибо огромное!

– Не за что, Вань. Меж тем, это всё проговаривалось примерно десять раз на инструктажах, где ты благополучно спал.

– Спал, потому что за сутки до того прописывал безумные условия для алгоритмов, которые ты так любишь ставить.

– А ты не жалуйся. – Ника улыбнулась. – Тебе за это платят хорошие деньги.

– Я не жаловался даже когда мне пришлось судиться с собственным отцом, который хотел отжать имущество, едва мне стукнуло восемнадцать.

– Кто-нибудь пробовал кофе в новой кофейне? – Встряла Агата со своими спонтанными вопросами, как будто хотела уйти от темы Ваниного прошлого, что на самом деле для всех окружающих было бы облегчением, ибо Попов уже не один раз её рассказывал и каждый раз это всё заканчивалось тем, что он обкладывал трёхэтажным матом собственного отца. – Я вот заскочила на дегустацию.

– Тебе же от кофе срать хочется, разве нет? – Видимо, у Вани и не было настроения снова возвращаться в собственное прошлое, поэтому он решил возвращать колкости Агате, такой уж у них был тандем.

Ника вскинула брови и сделала вид, что ничего не слышала, Агата же мягко замяла тему, прикинувшись дурочкой.

– Так вот, я попробовала новую позицию, очень вкусно делают, местный бариста сам варит солёную карамель, добавляет её в раф, получается настоящая глюкозно-кофеиновая бомба. Для работы самое то… Я за прошлые сутки выпила чашек десять, не меньше.

– Бр-р… - Поморщилась Лиза. – Сахар в кофе? – Через мгновение она затянулась электронной тяжкой и выпустила

кристально белый пар, который ещё и местами искрился. – Зачем портить вкус сахара и вкус кофе?

– Пока вы не перескочили на новую тему, напомню, что в город завезли пару десятков тонн сахара, рекомендую закупиться. Кто знает, что там с поставками будет в следующем месяце… - Дала свою рекомендацию Ника, которая уже затарилась.

– Между прочим… Что с логистикой? Я никогда не видела, чтобы на прилавках отсутствовал кофе. А сахар периодически пропадает. – Лиза сделала ещё одну тяжку. – Свеклу тоже не всегда завозят, обожаю свекольник, но вот не всегда удаётся себя порадовать.

– Вот, вот! Я тоже об этом думала позавчера утром! – Оживилась Касьянова.

– Да сто процентов та же шляпа, что и с исками. – Ваня сидел уминал бутерброд, который купил днём, но так и не успел пообедать. – Кто у наф постафсик сахава? Куба?

Смачное чавканье заставило Лизу поморщиться.

– Не смеши меня, какая Куба? Ты видел размер нашей страны и население? – Ника закурила сигарету. – Агат, деактивируй стойки и включи вытяжку, чтобы дым не собирался.

Кушенякина перевела несколько тумблеров в нерабочее положение, после чего начала клацать по клавиатуре, а затем и вовсе подключилась к нейроинтерфейсу.

– Мы вообще-то давно наладили производство сахара. – Тихо возразила Лиза. – Внешние поставщики, конечно, тоже есть, но они не обеспечивают нужды страны, их обеспечиваем мы сами.

– Тогда вдвойне непонятно. – Чавкая проговорил Ваня. – Если сахар весь в стране, почему не доезжает до Елльска?

– Слушайте, до Елльска вообще много чего не доезжает, мы с вами вообще-то находимся в тридцати километрах от зоны боевого столкновения. Сюда по-хорошему вообще не должно приезжать ничего, что работает на жидком огнеопасном топливе. – Ника выдохнула огромное облако дыма, которое мгновенно засосало меж решёток вентиляции.

– Да, пожалуйста, вон товарняк ездит каждую неделю, чего на него не грузануть? Может быть там опять какие-то большие дяди грызутся за доли? Или Рыбочкин с кем-то опять не договорился? Не удивлюсь, хах!

Он продолжал дожёвывать свой бутерброд почти не закрывая рта, девушки наблюдали, как майонез смешивается с хлебом, курицей и слюнями Попова, превращаясь в бесформенную мерзкую массу, которая проглатывалась с характерным звуком, не доставляя никому удовольствия, кроме самого Вани.

– Та, хоспаде, хряк ты прожорливый, либо не чавкай, либо выйди пока ешь! – Агата буквально вышла из себя. – Никаких сил нет смотреть на этот процесс, у тебя аж валится всё изо рта, фу!

Действительно кусок курицы упал на пол, оставив майонезный след.

– Похудей, догони и только потом поговорим. – парировал Ваня.

– Блядь, Вань! Ты тут реально не один, и вообще сколько раз я тебе говорила обедать в столовой. – Не выдержала уже Ника. – Никому здесь не интересно смотреть на твою трапезу.

– Когда уже мужиков ещё наймёшь? Сижу тут в змеином клубке.

– Ой, пожалуйся мне ещё тут! Ты змеиных клубков не видел, даже не заикайся, у нас прекрасный коллектив.