Хрусталь
Шрифт:
В голове сразу пронеслись диагнозы, снимки, и дурные мысли. Уже везде мерещилась болезнь пустот.
– Симптомы какие-нибудь можешь описать?
– Толком никто ничего не знает. Врачи молчат…
Она такая доверчивая, добродушная и наивная, что аж хочется поучить жизни. В то же время взгляд у девчушки глубокий, сильный, цепкий. Такой на пустом месте не формируется, молодая повидала много дерьма в своей жизни.
– Я врач в местной больнице. – Чуть-чуть приврал. – Как зовут девушку? Я уточню, что с ней.
– Правда? – Глаза девчонки буквально
– Но… Не буду прям обещать…
Она начала рыться в карманах своего платья, совершенно не обращая внимания на мои слова.
– Вот номер моего телефона стационарного, позвони, пожалуйста, как появится информация.
Я взял огрызок бумаги, где красовались пять цифр.
– Чего? У меня нет стационарника… Да у кого он вообще есть? В Елльске есть телефонная сеть?
– В старом городе есть, там где я живу. – Ксюша слегка замялась. – Мастерфон у меня остался дома. Кхм… Когда убегаешь, не всегда успеваешь прихватить даже самое важное.
Ничего себе история, сколько ещё интересного мне предстояло бы узнать, если бы сзади не послышался голос старшего по залу, который выкрикнул имя Ксюши. Девочка, резко обернулась, встала, извинилась и побежала дальше работать. Я спокойно доел, заказал ещё несколько стопок водки, но приносила уже не она.
Мне нужно было очистить голову от всего лишнего, бурление мыслей мешало нормально жить, я думал то об одном, то о другом, то о третьем, пятом, десятом… Всё в одну кучу, в итоге черепная коробка зудит, всё смешивается в сплошной пульсирующий поток, концентрация падает, дни летят, даже и не понимаешь, куда двигаешься и зачем. Я вышел покурить и посмотреть на луну, ибо наступила ночь. Наконец-то безоблачная.
Хрустальный диск с лёгким едва различимым белёсым гало, приятно поблёскивал в лужах и черная, зловещая ночь становилась чуточку светлее. Чуть облизывая мокрые кленовые листья, свет устремлялся вниз и пропадал где-то в вязкой почве, напитанной влагой непрекращающихся дождей.
Приглушённый лязг тарелок за стенами «Мостика» внезапно стал звучать ярче, я посмотрел налево и обнаружил там силуэт изящный, хрупкий и слегка тревожный. Это была Ксюша, чья смена, кажется, только что закончилась.
– Ого, уже уходишь, спасибо, что скрасила мой вечер.
Она вздрогнула, явно не ожидая меня тут увидеть, затем устало улыбнулась, подошла и попросила закурить. Я дал ей сигарету, поднёс горящую зажигалку, и она, закрывая крохотный огонёк ладошками, чтобы не погас, затянулась с таким блаженством и наслаждением, будто это была последняя тяга в её жизни. С закрытыми глазами, девушка стояла какое-то время, медленно выдыхая томно струящийся меловый дым. Тот неспешно растворялся в воздухе, влажность была очень высокая.
– Как же я рада, что эти двое суток закончились, ты бы знал…
Мы как будто перескочили несколько стадий сближения и уже находимся на этапе – «хорошие
– У меня тоже дежурства впереди, работаю сутки через сутки, иногда сутки через двое. Завтра как раз подрываться в шесть утра.
Ксюша широко улыбнулась? и я разглядел её зубы, оттенка слоновой кости. Мне импонировала естественность этого оттенка, полированные до состояния сверкающей белизны заборы из виниров меня никогда не привлекали. Во всём, что касается женщин, меня привлекала в первую очередь естественность и природная красота.
– Ты дальше будешь сидеть в кафе до закрытия?
Она говорила с небольшой естественной хрипотцой.
– Нет, пора домой.
– Проводи меня, пожалуйста? Мне страшно одной.
Я слегка опешил, но виду не подал.
– Далеко идти?
– На Сафоновскую.
– За городом? Туда минут сорок ходу…
– Я не заставляю…
Я нахмурился и кивнул. Странное чувство, но отпускать её одну в ночи не хотелось.
– Только пойдём быстро, потому что мне ещё завтра на дежурство рано утром. – Я глянул на неё. – Сил то хватит?
– Не держи меня за беспомощную. Я может устала, но с ног не валюсь.
– Подожди, оплачу счёт и пойдём.
– И шагу не сделаю отсюда.
Несмотря на то, что девушка проработала двое суток подряд, сейчас она выглядела живее и бодрее. Воистину конец рабочего дня придаёт сил. Нет ничего сильнее, чем мечта о том, что окажешься в тёплой постели. Я быстренько расплатился через идентификатор и оставил Солнцевой жирные чаевые, благо, если и не заслужила, то хотя бы из жалости.
После вывалился из кафе, пошатываясь, потому что пять стопок водки давали о себе знать, затем сам не ведая, что творю, положил ей руку на плечо и скомандовал: «Вперёд!». Она хихикнула, потом пожаловалась, что моя клешня слишком тяжёлая, и я тут же убрал, чтобы не напрягать нас обоих своим неадекватным поведением.
– Где умудрился пораниться?
– Ах это… Для такого ранения одной лишь бритвы бы не хватило.
Она закатила глаза, явно недовольная моим бахвальством.
– Да уж я вижу, не глупая…
– Огнестрельное.
Её это как будто нисколько не удивило, наоборот, девчонка задрала кофту и показала свой правый бок. Помимо того, что она явно недоедает, видно каждое ребро и кусочек чёрного бюстгальтера, я обратил внимание и на мощный шрам сбоку. Его происхождение с ходу идентифицировать не удалось.
– Такие же эксперименты, что и с рукой?
– Да, засадила себе поглубже кухонный тесак, а потом сразу в больницу пошла, - Она явно говорила с сарказмом. – Мы молодые так и развлекаемся, ага.
– Ха! Нет, а если серьёзно?
– Тяжёлые отношения с отчимом…
– Вот прям настолько тяжёлые?
– Ну, блядь, нет, приукрасила, добавила от себя ещё.
Ксюша уже смеялась над моими вопросами. То, что для меня было дикостью, для неё – скучным вторником. Она достала сигарету из сумочки, я вновь сунул ей зажигалку под нос. Казалось, что молодая паровозит без остановки целыми днями.