Хрустальная пирамида

Симада Содзи

Охранники пошли будить Ричарда и о чем-то говорили. Съемочная группа знала, что охочий до женщин предприниматель заинтересовался Леоной Мацудзаки. Говорили, что он дал какую-то сумму на производство этого фильма и что, узнав о сюжете «Аиды-87» и решив, что египетские постройки, оставшиеся от его брата на острове, идеально подойдут в качестве съемочной площадки, срочно привел остров в порядок, потратив на это немалые деньги. И все из интереса к Леоне. Был слух, что они уже находятся в близких отношениях…

Эрик засунул руку в карман джинсов и, неторопливо шагая по поверхности скалы с кое-где оставшимися мелкими

лужами, вернулся к входу в пирамиду. Вступив на ее песчаный пол, он увидел стоящий перед алтарем, как и вчера вечером, длинный стол под белой скатертью и Леону, сидящую в середине него, словно Иисус Христос во время Тайной вечери. Стулья справа и слева от нее были пусты — режиссер Тофлер пока не появился.

Главный оператор Брайан Уитни уже пришел. Помощники художника, подчиненные Эрика Стивен Олсон и Харрисон Тайнер, тоже были тут. Ассистенты группы уже разобрали стоявшие на песке небольшие палатки, спрятали их в специальные матерчатые мешки и сложили в кучу у скалы в углу. Значит, режиссер еще не мог спать в одной из них, так что, скорее всего, либо был в туалете, либо ходил по острову в поисках натуры для съемок.

— Эрик, все в порядке? — окликнул его главный оператор Брайан Уитни со своего места.

— Да, все неплохо, — отвечал ему Эрик, пробираясь по песку к стулу, на котором сидел вчера.

— У тебя такой вид, будто ты не спал ночью, — пошутила Леона.

— Я так выгляжу?.. Да нет, спал как убитый. Сегодня ведь групповые танцы снимаем, приедет много танцовщиц, верно? Сегодня вечером решающий момент. Надо отдохнуть, иначе никакой работы не выйдет. А ты как себя чувствуешь? Не простудилась? Если не сможешь танцевать — беда.

— Все в порядке, отлично выспалась в палатке. Вечером температура немного поднялась, но сейчас все в норме. Сил в избытке. Я же ради этого до самого вчерашнего дня уроки брала. Иначе нельзя — как же я уступлю профессиональным танцовщицам!

— Ты меня успокоила. — С этими словами на каменной площадке алтаря появился режиссер Эрвин Тофлер. Неторопливо спустившись по каменным ступеням, он сел слева от Леоны. — Вашими, ребята, стараниями вчера получилось снять очень хорошие кадры. Сколько бы пожарных насосов и ветродуев мы ни задействовали, все это не идет ни в какое сравнение с настоящим ураганом. Я думаю, все вы с нетерпением ждете просмотра отснятого, особенно сцен сто двадцать три, сто двадцать четыре и сто двадцать пять. Если ваши мысли не заняты едой, а руки свободны, давайте вместе поаплодируем главному оператору Брайану Уитни, оператору первой камеры Эдварду Фринблу, его ассистенту Дональду Осману, второму оператору Стиву Миллеру и его ассистенту Ферису Тайлеру, третьему оператору Джеймсу О’Коннелу, ассистентке Иоланде Фриман и, наконец, Леоне Мацудзаки за их мужество.

За столом раздались бурные аплодисменты.

— О, а Стива Миллера еще нет? И, коллеги, примите мои аплодисменты благодарности всем тем, кто вчера упорно работал, несмотря на дождь. Спасибо! — Режиссер зааплодировал один. — А теперь давайте поедим. Ветер кончился, но наша битва сегодня вечером продолжится.

В этот момент к столу подошли три охранника Ричарда Алексона и сели на те же места, что и вчера вечером. Но место их начальника справа от Леоны оставалось пустым.

— Кого-то поздравляем? — спросил самый старший из охранников, Рикки Сполдинг.

— Празднуем окончание

урагана. Надо бы открыть шампанское, но отложим это до вечера. Кстати, где ваш босс?

— Говорит, у него голова раскалывается. Просил дать ему поспать.

Леона сделала круглые глаза.

— Это Ричард-то, который хвалится, что он самый крутой бизнесмен на Восточном побережье? «Голова раскалывается»? Как какая-нибудь школьница…

— Может быть, возраст уже, — сказал Тофлер. — У него бывают головные боли?

Сполдинг сложил толстые губы в подобие грустной улыбки.

— Позвольте мне не давать лишних комментариев, — серьезно сказал он, не меняя мягкого выражения лица. — В нашем мире молчание — золото.

Тут к столу один за другим подошли второй оператор Стив Миллер, костюмер Леоны Маргарет Фостер и реквизитор Том Гейли.

— Ребята, принимайтесь за завтрак. Наедайтесь, набирайтесь сил. Вечером опять в бой, — обратился к ним Тофлер.

Иджипт-Айленд, Америка — 7

Неторопливо поев, члены группы разбрелись по своим местам и принялись за работу. Трое охранников, слегка подкрепившись, вышли наружу и, выбрав место так, чтобы в поле зрения попадал верхний этаж башни, уселись на камни и стали смотреть на спокойное море.

В отдалении покачивался красный буй. Громыхавший вчера колокол сегодня молчал.

В августе на юге Америки солнце всегда печет сильно, а сегодня, когда после урагана на небе не осталось ни облачка, было вообще как в Африке. Время перевалило за два часа, и еще недавно блестевшие там и сям лужи на глазах исчезли. Влажные камни высохли и теперь сверкали белизной.

Главному художнику Эрику Бернару оставалось еще договориться с исполнительницей главной роли Леоной о сегодняшней вечерней сцене. Никак не получалось свести к общему знаменателю мнения трех разных людей — его самого, Леоны и режиссера — о том, каким должно быть ожерелье героини, чтобы гармонировать с декорациями каменного алтаря, и какой использовать грим.

Расхождения во взглядах на эту сцену, появлявшуюся в видениях героини, обозначились еще при запуске картины, но еще больше обострились после того, как Эрик построил каменный алтарь. В такие моменты Леона становилась страшно упрямой, поэтому режиссер Тофлер сдался и заявил, что подчинится решению, которое примут они вдвоем.

— Смотри, цвет моря — синий, — говорил, показывая на море, Эрик Леоне, которую специально вытащил из пирамиды. Разговаривая, они шли в сторону башни. — В цивилизациях Древнего Востока, так же как и у нас, синий вызывал самые яркие цветовые впечатления. Отталкиваясь от этого, я изготовил многие предметы реквизита и декорации, в первую очередь сам алтарь. Элизабет Тейлор, играя Клеопатру, обильно накладывала голубые тени. В искусстве Древнего Египта обязательно использовали яркий синий.

— Но Эрик, наш фильм — фэнтези. Нет необходимости делать точную научную реконструкцию, с которой согласились бы египтологи. Я хочу создать свой Египет. Мне не идет синий.

— Леона!..

— Знаю, что я эгоистка. В других вещах я иду на компромисс. Но меня надо показать красивой, насколько возможно. Это ведь главное?

— Одно никак не связано с другим.

Эрик замолчал и, отведя взгляд от Леоны, посмотрел вокруг. Он заметил охранников Ричарда Алексона, которые сидели на основании кладки пирамиды.