Хрустальная пирамида
Шрифт:
Однако начинающаяся от сфинкса дорога ко второй пирамиде не параллельна оси восток-запад. Ее начальная точка отклоняется на юг. То есть эта дорога идет с юго-востока на северо-запад. Этим она отличается от двух остальных. Кроме того, центральная ось сфинкса тоже сориентирована по направлению восток-запад, что совпадает с ориентацией прибрежного алтаря. Однако при этом центральные оси сфинкса и алтаря не совпадают. Центральная ось алтаря проходит несколько южнее центральной оси сфинкса. Таким образом, дорога ко второй пирамиде, сфинкс и центральный алтарь смещаются все южнее по мере приближения к Нилу. Исследователи пирамид долго пытались понять, почему. Японские ученые выдвинули версию, что ось сместили либо для того, чтобы сфинкс не загораживал вторую пирамиду смотрящим со стороны алтаря, либо чтобы дать
Поясняя, я начертил на песке простенькую схему.
— Что ты думаешь об этой загадке? — спросил я у Митараи, отряхивая руки от песка. Леона тоже посмотрела на него.
— Здесь должны быть соблюдены несколько условий, и быстро ответить на этот вопрос можно только предположительно. Но у нас нет выбора, поэтому скажу пока только об условии. Эта загадка становится загадкой, только если все три пирамиды, сфинкс и прибрежный алтарь были построены в одно и то же время.
При этом условии возникает вопрос, почему египтяне выбрали такую странную планировку. Это не похоже на древних египтян, которые знали и применяли симметрию по сторонам от центральной оси, симметрию по сторонам света и прочие геометрические закономерности. Поэтому тут видят загадку. Но это заблуждение современного человека. Мы считаем, что история — это документы. Что она начинается с момента, когда появилось книгопечатание. Но в действительности история началась задолго до появления нашей куцей хронологии, и неизвестная нам история в сотни, тысячи раз больше того, что мы знаем. И тогда люди тоже радовались, страдали, сражались, рискуя жизнью.
Все это происходит из-за не подвергаемого сомнению предположения, что вся эта зона, включающая три большие пирамиды, прилегающую группу малых пирамид, мастабы и сфинкса была спланирована на одном-единственном чертеже как некое кладбище. Однако и в Мексике, и в Вавилоне зиккураты были такими же символами городов, как сейчас Триумфальная арка или Токийская телебашня. Загадка, о которой ты говоришь, заставляет меня думать об этом месте Гизы не как о кладбище, а о том, что здесь мог быть город. Кладбищем это место стало много позже, когда Нил ушел и город умер. Если здесь был город, то ответить на твой вопрос не так уж трудно. Город всегда беспорядочно растет. Город — это живой организм. Возьмем, к примеру, Токио. Он просто растет, как придется. А раз так, то незачем думать, что только тут, в Гизе, все было по-другому. Когда-то в древности здесь появился поселок, и на протяжении сотен и тысяч лет он, как Токио, понемногу разрастался. Естественно было бы думать, что и три пирамиды, и сфинкс, и прибрежный алтарь создавались отнюдь не в соответствии с единым планом, а понемногу добавлялись на протяжении, может быть, нескольких тысяч лет. Что-то было построено, когда здесь был город, что-то — потом, когда город умер. Если б это было иначе, то обошлось бы слишком дорого. Остатки города сейчас исчезли. После того как он умер, отсюда куда-то увезли огромное количество строительного камня, и остались стоять только зримые символы священной земли.
Мне снова вспомнился мой утренний сон. В нем тоже был город, пирамида стояла только одна, а сфинкса нигде не было видно.
— Исиока, если рассуждать так, как я сказал, то никаких загадок тут нет. Раньше всего появились те три пирамиды, а сфинкса соорудили значительно позже. То, что центральная ось сфинкса случайно совпала с направлением восток-запад, ввело всех в заблуждение.
Дальше я скажу кое о чем более веселом. Когда Гиза превратилась в кладбище и появилась потребность в сооружении дорог с восточной стороны к каждой из трех пирамид, кто-то придумал в случае со второй пирамидой использовать эту большую скалу. В разных местах Африки встречается довольно много подобных скал, напоминающих фигуру лежащего льва. Я думаю, это результат естественного выветривания. И возможно, эту скалу жители города называли «Львиной скалой». Тогда-то и решили доработать эту напоминающую лежащего льва скалу, чтобы получилась статуя сфинкса. Таким образом, этот огромный монумент был сооружен здесь, в священном месте захоронения многих поколений правителей, значительно позже того, когда здесь существовал процветающий город с пирамидой в центре. Однако Львиная скала расположена с некоторым
— Убедительно, — кивнул я. Такое объяснение действительно выглядело единственно правильным.
— Мы, разумеется, не можем полностью осознать, что такое отрезок времени продолжительностью почти в пять тысяч лет. Время, прошедшее от сооружения пирамид до рождения Христа, гораздо дольше, чем от рождения Христа до наших дней. Известная нам история состоит в основном из рассказов, одобренных тогдашними правителями. Убийства, происходившие в кругу влиятельных личностей, занимают в истории крохотное место. Настоящая история — это история деятельности людей. А она почти не отражается на страницах исторических сочинений.
Продолжая говорить, Митараи отошел на пару шагов назад и посмотрел на сфинкса, запрокинув голову.
— Перед взглядом этой скалы прошло много времени. Она видела и то, как благодатные воды Нила отошли на восток. Исиока, вот это и есть история. Страдания, перенесенные людьми, не описаны ни в одном историческом сочинении. Может быть, на этом самом месте, где ты так беспечно стоишь, когда-нибудь в прошлом кого-то убили…
Каир, Египет — 10
После этого мы заглянули в сувенирную лавку, стоящую на том самом месте, где когда-то протекал Нил, и посмотрели, как делают папирус. Затем, вернувшись в «Мена Хаус Оберой», пересели в «Мерседес», который достала Леона, и отправились в Каир.
Вела машину Леона. Она утверждала, что любит управлять автомобилем больше, чем играть в кино.
Время у нас было, поэтому мы решили посетить Каирский музей. Это было пожелание Леоны. Митараи, видимо, там тоже что-то интересовало, и он не возражал.
Когда видишь кварталы Каира, освещенные солнечными лучами, создается впечатление, что и улицы, и люди пропитаны сухой белой пылью, но дома выглядят так, будто, ни разу за долгие годы не омытые дождем, они целиком покрылись темной маслянистой копотью. Только стоящие в разных местах мечети почему-то кажутся новенькими.
Через громкоговорители этих мечетей иногда доносится странное пение, которое мы слышали и около сфинкса. Для японского уха оно звучит похоже на всем известную мелодию, которую поют продавцы бамбуковых шестов. Оказалось, что это стихи знаменитого Корана.
Если знаешь об этом, то в пении становится слышен глубокий молитвенный настрой, вызывающий чувство благоговения. Люди исламского мира, слушая эти строки Корана, пять раз в день возносят молитву, обратясь в сторону Мекки.
Сегодняшний Египет ничем не напоминает об эпохе фараонов. Когда общаешься с местными жителями, складывается впечатление, что современный Египет без слов настаивает на отсутствии у него чего-либо общего с пирамидами и фараонами. Поэтому древние руины — это для ученых и туристов, а живущим здесь сейчас людям достаточно одного Аллаха.
— Здесь как будто две страны — Египет Древний и Египет сегодняшний, — сказала Леона, что совершенно совпадало с моим впечатлением.
Как я понимаю, история Египта делится на три слоя. Древняя эпоха фараонов, затем — получивший крещение от Греции и Рима непродолжительный период близости с христианской церковью и, наконец, нынешняя эпоха в составе исламского мира. Задача Каирского музея — рассказать нам об этих эпохах.
Экспозицию Каирского музея можно охарактеризовать единственным словом — величественная. Чтобы подробно осмотреть ее целиком, понадобится несколько дней. И это всего лишь остатки того огромного количества добытых на раскопках предметов, которые были вывезены в Англию, Францию, Германию.
Проходя по двору музея, видя падающие сквозь окна на пол залов солнечные лучи, я все время чувствовал, что вокруг стоит лето.
Здешнее лето совершенно не такое, как в Токио. Конечно, под солнечными лучами потеешь, но стоит зайти в тень, как кожа сейчас же остывает. Воздух сухой. Я сентиментально подумал, что это экзотическое лето со временем превратится в болезненное воспоминание, от которого будет сжиматься сердце. Точно так же, как хранящиеся в этом здании реликвии оплакивают невозвратные времена своей былой славы…