Хрустальная сосна
Шрифт:
Я напрягся, что было сил - но мужская сущность моя, не слушаясь разума, мгновенно отозвалась на ее прикосновение; желание, нежеланное мною, захлестнуло меня, и даже на миг закружилась голова. Я попытался отодвинуться, но Вика не отпускала, прижавшись ко мне сверху донизу, так что скрыть устремления моего непослушного тела оказалось совершенно невозможным.
Я молчал. И Вика тоже молчала. И внимательно смотрела на меня. В ее глазах - светло-зеленых, почти прозрачных - не было ни насмешки, ни разочарования. Только напряженный, выжидающий интерес. Наконец, выдержав некоторое время, Вика слегка отдвинулась. Я крепился, но все-таки не удержался и на мгновение опустил
– Я тебе совсем не нравлюсь?
– тихо спросила Вика.
– Нет… Почему же…- хрипло ответил я, с трудом владея голосом.
– Очень нравишься… Разве ты не…
– Да уж, - она усмехнулась спокойно, на мгновение жарко прижавшись ко мне голым животом так, что у меня перехватило дыхание.
– Тебя нельзя не почувствовать…
Я не прореагировал.
– Так почему же?
– проговорила она, проведя ладонью по моей груди.
– А?…
– Я женатый человек. И…
– А разве это имеет какое-то значение?
– серьезно возразила она.
– Здесь и сейчас?… Или… Или ты все-таки меня совсем не хочешь?
– Хочу, - честно признался я.
– Но… Но не могу так.
И, сделав решительный шаг назад, сел на кучу сена; в таком положении, по крайней мере не так заметно было терзающее меня желание. Вика стояла надо мной. Я видел все ее тело - живое, теплое, источающее запах безумств. Совершенно непривычное, незнакомое ощущение переполняло меня, готовое смести преграды рассудка и плеснуть наружу. Тем более, что, если вспомнить мизерное количество женщин, которых я познал, то никто - и Инна в том числе - не могли сравниться с Викой во внешнем совершенстве… Но я знал, что желание придет и уйдет, удовлетворенное, оставив после себя лишь стыд перед женой, которой я никогда не изменял и не собирался этого делать. Перед Инной и… и почему-то даже перед Катей, которая сейчас бродила где-то по земляничным полянам со Славкой. Я перевел дыхание и отвернулся от Вики.
Постояв немного, она опустилась на сено рядом со мной. Почти по-турецки. Так, что между ног ее все раздвинулось и из густых, блестящих рыжих волос отчетливо высунулись коричневые - точно такого же цвета, как соски - складочки кожи. Они у Вики были почему-то непристойно длинными и без всякого стеснения торчали между молочных ляжек. А внизу, уже в самой ужасной и манящей тени, можно было угадать приоткрывшуюся влажную тайну ее плоти… Но это не казалось бесстыдным - в отличие от маленькой Люды в ее прозрачных трусах. Попробовав один раз и потерпев неудачу, Вика не пыталась меня больше соблазнить. Несмотря на вызывающую позу, - так в реалистических русских романах описывались проститутки - она не выглядела развратной. Просто сидела, как ей было удобно - голая и свободная от предрассудков, абсолютно меня не стесняясь. Точно даже отвергнутое, предложение заняться сексом уже сблизило нас настолько, что все условности отпали. И ноги она не сдвигала лишь потому, что ей, вероятно, доставлял удовольствие гуляющий*там* слабый и теплый ветерок.
– Да…- проговорила она через некоторое время, глядя на меня.
– Что - "да"?
– спросил я, бессильно пожирая глазами ее грудь, против воли разглядывая ее великолепные соски.
– Я… я поражаюсь тебе.
– А что во мне особенного?
– Сам знаешь… - она встряхнула головой.
– Любой другой мужик на твоем месте…
И на одну секунду - на какую-то малую секунду, когда меня отпустил внутренний контроль!
– кто-то другой во мне подумал: а как хорошо бы… Как хорошо бы было, если б меня не держали бесконечные, самим собой поставленные блоки. И если бы я мог,
Эти мысли, совершенно неожиданные и посторонние, промелькнули обвалом, пытаясь обрушить все прочное, стройное, уверенное здание моего взгляда на жизнь и себя в ней.
– Значит, я не настоящий мужик, - стараясь говорить спокойно, ответил я, переведя глаза на ее аккуратный, круглый, слегка втянутый пупок - единственную точку, куда можно было глядеть безопасно.
– Если так.
– Нет… Просто ты не такой, как большинство. Я…
Она замолчала, стряхивая травинки со своих коленей.
– Знаешь, Женя - ты действительно необычный человек. С тебя можно святого писать.
– Святого?
– Ну да. Ты же в самом деле ведешь себя, как святой.
– А это хорошо или плохо?
– зачем-то спросил я.
– Не знаю, - Вика пожала круглыми плечами.
– Смотря как посмотреть на это…
– В смысле?
Меня вдруг заинтересовал наш разговор; еще, кажется, ни разу женщина не разговаривала со мной обо мне. Тем более в таком состоянии, как сейчас. Я даже забыл, что она сидит передо мной совершенно голая, и Вика, похоже, тоже. Впрочем, ею это было задумано сразу.
– Ну… Мне просто кажется, что тебе самому трудно жить.
– Это почему же?
– Потому что ты ограничиваешь себя в нормальных желаниях… Да-да, - Вика покачала головой, слово заранее отметая возражения.
– Что я - не женщина, не вижу, чего тебе на самом деле хочется… Как любому нормальному человеку. Но ты поставил себе запрет и ограничил себя…
– Я не ограничиваю себя, - возразил я.
– И вовсе не страдаю.
Просто я так устроен. Я не хочу изменять жене. Ни с кем. Даже с тобой, хотя ты мне очень нравишься.
– Ну я же говорю - святой, - Вика рассмеялась.
– На женщин внимания не обращаешь. Работаешь, как зверь… Вместо того, чтобы на природе отдыхать и предаваться приятным развлечениям, как некоторые.
– Ты разве видела, как я работаю?
– Сама не видела. Но слышала, что ребята про тебя говорят. Мне это тоже удивительно. Зачем тебе все это - нормы, подсчет мешков… Неужели тебе не наплевать, сколько мешков травы ты насушишь, и так далее?
– Не знаю…- я в самом деле ни разу над этим не задумывался.
– Просто… Просто я здоровый молодой мужик. У меня крепкие мускулы, мне легко работать. Ты не поверишь… Но мне иногда доставляет удовольствие тяжелый грубый труд. Я словно чувствую себя сильным и способным на многое… Хотя со стороны это кажется ерундой.
– Да уж… Женя - я в это не поверю ни в жизнь. Ты просто пытаешься доказать что-то себе самому. Хотя доказывать ничего не нужно. Потому что и так видно, что ты человек. Не какой-нибудь Аркашка…
– Ну уж, - польщенно усмехнулся я.
– Скажешь тоже - "святой", "человек"… Я самый обыкновенный.
– Не-а… Ты не обыкновенный, поверь уж мне. Жена с тобою, наверное, очень счастлива.
– Не знаю, - ответил я.
– У нее надо спросить.
Я подумал, что в последнее время Инна, кажется, более счастлива со своей диссертацией, но, конечно, ничего этого не сказал.