Хрустальная туфелька
Шрифт:
– Это Пол Мэдисон, директор школы, – сказала Джоан, когда закончила разговор и положила трубку на аппарат.
– Я понял, – сухо ответил Андерс, явно недовольный ранним звонком. – Я также понял, что ты согласилась выйти на работу сегодня утром, хотя поклялась мне, что будешь занята неполный рабочий день.
– Так оно и получается, – сказала Джоан. – Три раза в неделю.
Она обернулась в простыню и направилась в ванную, стараясь идти пружинящей походкой, чтобы Андерс не заметил, насколько ужасно она себя чувствует. Звонок Пола застал ее врасплох, и, если бы у Джоан было время подумать, осознать, в сколь плохом состоянии
– У тебя измученный вид, тебе нельзя перенапрягаться, – сказал Андерс, завязывая галстук перед зеркалом.
Джоан ничего не ответила, в этот момент она чистила зубы, поэтому он еще минуты две ворчал по поводу того, что она ведет себя неосмотрительно. Прополоскав рот, она улыбнулась Андерсу в зеркало.
– Андерс, ты говоришь так, будто я должна скоро родить, а я беременна всего чуть больше месяца. По сравнению с другими женщинами, которые в этот период не отходят от унитаза, я переношу беременность довольно легко. С тех пор, как я переехала сюда, я не только ни разу не подняла утюг, но даже чайник не поставила на плиту. Ничего со мной не случится, если я буду работать три раза в неделю.
– Я не о тебе беспокоюсь.
Андерс даже не заметил, как, Джоан побледнела. У нее было такое чувство, что он ударил ее по лицу. Ощущение волшебной близости, которое объединяло их ночью, исчезло в одно мгновение, лопнуло как мыльный пузырь. Джоан спустилась с космических высот любви на землю в доли секунды и, как бывает при сильных падениях, испытала острейшую боль. Андерс показал ей ее настоящее место. Он напомнил ей самым жестоким образом, кем она на самом деле является для него.
Те близость и нежность, которые она испытала в его объятиях несколько часов назад, были, оказывается, предназначены ей как матери его будущего ребенка.
– Мне пора, – сказал Андерс.
Голос его прозвучал будто издалека, и, когда он скользнул губами по ее щеке, Джоан никак не отреагировала на его прощальный поцелуй.
С трудом дождавшись его ухода, Джоан начала собираться на работу. Она действовала будто на автопилоте, а мысли ее все время возвращались к Андерсу.
То, что они занимались любовью этой ночью, сейчас казалось Джоан отвратительным. Одной короткой фразой Андерс низвел ее до положения шлюхи, которую можно пригреть, когда нужно, и отшвырнуть, когда необходимость в ней исчезает.
Джоан успела добежать до ванной – у нее началась рвота, а к чувству унижения примешалась тупая пульсирующая боль внизу живота, хорошо знакомая всем женщинам: Цена, которую платят женщины раз в месяц за право принадлежать к прекрасному полу. Но сейчас болевые ритмично повторяющиеся толчки не только не радовали Джоан, они вызывали у нее панический страх. Ноющая поясница, плохое настроение в последние сутки, слезливость – все это были нормальные симптомы, которые она почему-то решила приписать другим причинам. Она не хотела признаваться себе в том, что ее беременность прервалась, пока это не стало очевидным.
– Я сделаю анализ крови, – деловито сказал доктор Ланг, мягко улыбнувшись Джоан. – Обследовать вас сейчас опасно, если вы все же
– Но шансов почти нет? – упавшим голосом спросила Джоан.
Она сидела около его стола, бледная и осунувшаяся. Джоан хотела бы повернуть стрелки часов вспять, вернуться в утро, когда она еще думала, что беременна, когда этот лучик света еще светил ей. Но нет, она сидит в кабинете врача и слушает его приговор, хотя он старается смягчить удар.
Джоан вызвала такси, чтобы добраться до клиники, поскольку в таком состоянии, в каком она находилась, садиться за руль было опасно. Не успела она подъехать к главному входу, как навстречу ей уже торопилась медсестра. Джоан понимала, что предупредительность и внимание к ее скромной персоне вызваны ее принадлежностью к семейству Рейнер; Здесь, в дорогой клинике, все происходило быстро – ни холлов, где в ожидании приема можно было поразмышлять о своем недуге, ни каких-либо проволочек: с улицы прямо в кабинет, где тебя уже ждет ужасный приговор.
– Боюсь, что вам надо быть готовой к этому, – ответил доктор Ланг. – Не забывайте, какой стресс вы испытываете в эти дни. Вы похоронили сестру, вышли замуж, переехали в незнакомый дом…
Джоан подумала, что со всеми перечисленными им проблемами она могла справиться, если бы знала, что Андерс любит ее. Она страшно тосковала по Нэнси, часто видела ее во сне. Бывали минуты, когда Джоан даже разговаривала с ней вслух, словно сестра сидела перед ней на диване. Но Джоан было бы намного легче пережить свою тоску и боль, если бы Андерс был по-настоящему рядом с ней. Без его любви ей белый свет был не мил.
– Я отправлю вашу кровь в лабораторию и, как только будут готовы результаты, заеду к вам домой. А пока я рекомендую вам постельный режим и отдых. А Андерс уже знает?..
– Еще нет. Я не могла связаться с ним. Попросила его секретаря найти его. Надеюсь, что он скоро позвонит.
– Я вам помогу. Врачам обычно легче договориться с личными секретарями, чем женам, – с улыбкой сказал Ланг.
– Может, есть какое-нибудь средство, которое может остановить этот процесс? – спросила Джоан.
– Нет, такого препарата просто не существует. Обычно таким способом сама природа, то есть организм, избавляется от того, чему просто не суждено быть.
Дэвид Ланг проводил Джоан до такси, но она даже не обратила внимания на его любезность. Она впала в какой-то ступор. В такси Джоан всю дорогу сидела уставившись в одну точку. У нее дрожали руки, когда она расплачивалась с водителем.
Входная дверь открылась, едва Джоан дотронулась до звонка.
– Миссис Рейнер, я не ожидала вас так рано… – растерянно сказала Маргарет, выходя из гостиной с Джойс на руках. Малышка заулыбалась, и Джоан с болью вспомнила, что она теряет сейчас. – Но я рада, что вы вернулись домой, я хотела поговорить с вами.
Маргарет раздражала Джоан одним своим присутствием, сейчас ей было необходимо побыть одной.
– В другой раз, Маргарет. Я плохо себя чувствую.
– О! – Маргарет пересадила девочку на другую руку. – Я только хотела…
Она неотступно следовала за Джоан. Уже у двери спальни Джоан не выдержала и схватилась за живот, который сводило от боли.
– Ну что такое, Маргарет?
Джоан сожалела о своем грубом тоне, но у нее не было сил извиняться. Она хотела как можно скорее лечь в постель и плотно закрыть дверь, чтобы отгородиться от всего мира. Но няня все не уходила.