Хрустальная удача

Марвел Питер

Подумать только, все попытки его, Черного Пастора, навести порядок и взять управление ситуацией в свои руки оканчивались неудачей! Абрабанель и Ван Дер Фельд жестко контролировали каждый шаг Билла и старательно ограждали от его влияния оставшихся пиратов, но в своих попытках подчинить Билла они перегнули палку. Все время с момента прибытия на Тринидад Пастора поддерживала лишь мысль, что он один знает о местонахождении сокровищ и является для остальных даже не проводником, а истинной «живой картой». И это все сильнее подогревало в пирате желание, покинув спутников, отправиться разыскивать клад в одиночку. Вот именно! С какой стати он должен делиться золотом с кем бы то ни было?! Эти чертовы купцы не раз обводили его вокруг пальца,

как щенка, они наверняка попытаются и на этот раз: обманут и улизнут с сокровищами, а не ровен час, еще и самого Билла прикончат. Перерезать бы их всех к чертовой матери — и стариков, и девчонку, и французишку-лягушатника заодно — кто в джунглях станет доискиваться? Только вот бесшумно не удастся. Надо бежать. Темно, конечно, хоть глаз выколи, но…

Все доводы рассудка отступили перед желанием досадить проклятым жидам и получить сокровища. Пастор уже словно наяву видел сундуки с золотом. Ночью, когда члены маленькой экспедиции крепко заснули под тревожные звуки тропического леса, Черный Билли, захватив оружие и мешок с провиантом, стараясь ступать неслышно, покинул лагерь.

Но что-то странное творилось в душе пирата. Его охватывал панический, беспричинный, какой-то запредельный страх. Пастор с трудом удерживался от необъяснимого желания побежать сломя голову и помимо воли озирался по сторонам, как затравленный заяц, хотя ночь в сельве выдалась такая непроницаемо темная, что он едва различал собственную руку, поднесенную к лицу. Пройдя несколько десятков шагов в кромешной тьме и чудом не угодив в болото, Черный Билли подумал, что устраивать побег ночью было не самой лучшей идеей. Трезвость рассудка начала понемногу возвращаться к нему, но жажда добыть сокровища и уверенность в том, что найти место лагеря теперь столь же трудно, как и продолжать путь, гнали дальше.

Внезапно Пастору почудилось, что откуда-то из-за деревьев, потихоньку разгораясь, льется необычный свет: мягкий и словно прозрачный. Пират, осторожно ступая, ощупью, двинулся в ту сторону. Свечение понемногу усиливалось, его отблески проникали сквозь густые темно-зеленые кроны к небу, а граница между этим светом и тьмой тропической ночи казалась очень четкой. Билл достиг этого странного рубежа в несколько минут и осторожно раздвинул ветви, скрывавшие источник непонятного сияния. На раскинувшейся перед ним поляне повсюду высились невысокие круглые постаменты из резного камня. На каждом из них лежала небольшая груда драгоценных камней, испускающих разноцветные лучи. Эти лучи образовывали в воздухе сложный узор, напоминающий карту Рэли, который, как картинка из волшебного фонаря, отражался на сплошной стене из переплетенных лианами пальм. У Черного Билла перехватило дыхание, он даже не сразу осознал, что перед его глазами — сокровища.

На земле между постаментами раскинулась прихотливая сеть, тоже образованная световыми лучами. Внезапно рядом послышался странный смешок. Билли обернулся в темноту. В двух шагах от него что-то хрустнуло, метнулся в сторону кто-то невидимый. Объятый страхом и бешенством пират выхватил из-за пояса пистолет и, держа его взведенным перед собой, выскочил на поляну. Смешок повторился. Билл замотал головой, пытаясь определить, откуда идет звук, который, казалось, раздавался со всех сторон одновременно. Внезапно лучи, исходящие от камней на вершинах постаментов, пришли в движение, замысловатый узор, образованный ими, изменился. У пирата зарябило в глазах. Картинка, сотканная из света на непроницаемой зеленой стене приняла очертания человека, индианки На-Чан-Чель.

— Проклятая ведьма! — выругался Билли. — Твои, что ли, штучки?!

— Выбирай выражения, ты, презренный белый, продающий свою душу за горсть золота и разноцветных камней! — послышался сверху повелительный голос.

Световые лучи снова закрутились, задвигались, замелькали, и их сочетание приняло обличье онзы. Снизу, из земли, начал подниматься золотистый туман, окутывая каменные основания

и растворяя в себе золото. Пират метнулся к ближайшему постаменту, чтобы забрать сияющие самоцветы, но его пальцы прошли сквозь воздух. На-Чан-Чель снова захохотала. Черный Пастор выругался, сделал еще пару шагов, оступился, почувствовал, что проваливается в зловонную жижу, попробовал схватиться за каменный постамент, но он, как и лежащие на нем драгоценные камни, оказался миражом. В отчаянии пират звал на помощь, тщетно пытаясь выбраться, но опоры под ногами не было, и вскоре знаменитый пират бесследно сгинул в трясине.

* * *

Душераздирающие предсмертные вопли Черного Билла разбудили многочисленных зверей и птиц предутреннего леса. Зашелестели деревья, закричали полусонные попугаи, испуганные обезьяны завизжали где-то высоко в ветвях. От шума проснулись и путешественники. Первой стряхнула с себя ночное оцепенение Элейна. Эхом перекатывающийся по сельве крик Черного Пастора испугал ее так, что девушка метнулась под защиту отца:

— Боже мой, кто так ужасно кричит?..

— Какие-нибудь ночные звери или птицы, — невнятно пробормотал дремавший у костра Ришери.

— Нет, нет, месье, разве вы не слышите, что это человеческий голос! И он звал на помощь!

— Это маловероятно, сударыня, здесь слишком глухие места.

Крик повторился, затихая.

— Вот, вот! — оживилась Элейна. — Слышите?

— Да, похоже на человеческий крик. Но это еще ничего не значит. В джунглях столько птиц и зверей, и они издают такие причудливые звуки, мадемуазель Абрабанель. Здешние джунгли — настоящий край мира. В дебрях леса может многое померещиться, особенно если устал и у тебя натянуты нервы. Таинственные места еще есть на этом свете — подобно тому, как есть они в биографии любого человека, если угодно. Жить без проклятых мест довольно скучно, мадемуазель, и мы сами ищем развлечений, способных пощекотать нам нервы.

— Какой вы ужасный циник, капитан! — укоризненно покачала головой Элейна. — Вместо того, чтобы пойти и постараться помочь…

— Увольте, мадемуазель. В этой проклятой сельве, ночью, в темноте, рискуя на каждом шагу оступиться и утонуть в болоте?! Нет. Не раньше, чем рассветет.

— Но он же погибнет!

— Он погибнет один, а вот если погибнут и те, кто попытается прийти к нему на помощь…

— Вы неблагородны, капитан.

— Я благоразумен, сударыня. Если я или кто-либо другой послушает вас, будет просто больше жертв.

Вопль прозвучал еще раз, перекатился волной по лесу, пугая спящих птиц и окончательно затих, чтобы никогда уже не повториться.

— А ведь это был голос нашего капитана, лопни моя селезенка! — вдруг произнес один из пиратов с «Мести».

— Не может быть!

— Давайте проверим!

— Капитан, капитан!

— Капитан Билл! — загалдели наперебой пираты, окончательно перебудив весь лагерь. Но Черный Пастор не отзывался.

Вскоре стало очевидно, что он действительно исчез. Отправляться на поиски до рассвета никто не решился, но сон уже не возвращался к людям, и путешественники остаток ночи провели не сомкнув глаз у костра, гадая, куда мог подеваться Билли. После восхода солнца, тщательно обыскав лагерь и его окрестности, члены маленькой экспедиции обнаружили несомненные следы побега. Пираты с «Мести» до вечера прочесывали лес вокруг, справедливо полагая, что в непроглядной тьме Пастор не мог уйти далеко, но все было тщетно.

— А ведь мы могли ему помочь, если бы сразу… — вздохнула Элейна. Она даже всхлипнула тихонько: обладая добрым сердцем, девушка жалела Билли несмотря ни на что.

— Вряд ли, дорогая, — возразил ей Ван Дер Фельд. — Капитан де Ришери справедливо отметил, что в такой темноте это привело бы к напрасным лишним жертвам.

— Но что же теперь делать? Куда идти? Карты-то у нас нет, — вдруг встрепенулась Элейна, впервые осознав, какие последствия для всех несет исчезновение Черного Билла.