Хрустальные сны
Шрифт:
– Меня зовут Настя.
Дружелюбная, но не очень красивая улыбка.
– А меня - Вэнди.
Имя казалось знакомым, но Настя не смогла вспомнить, где она слышала его раньше.
– Рада знакомству... Я сейчас открываю виртуальный салон красоты, не хотите посетить?
– улыбка женщины чуть потускнела и Настя поспешно добавила: - Я в том смысле, что мы могли бы поболтать, и я уверена, вам у меня понравиться. Ко мне уже многие заходят...
– Конечно. Как-нибудь загляну обязательно.
Вэнди отвернулась и демонстративно принялась перебирать документы. О! Все-таки обиделась. Настя
– Извините...
Она не успела договорить, - что-то произошло и сначала даже никто не понял, что именно. Пронзительно взвизгнула защитная система, а потом огромные, висящие на стенах стеклянные экраны баннеров вдруг погасли, потрескались и рассыпались осколками по полу. Что-то царапнуло Настю по щеке. Коснувшись ее рукой, девушка с удивлением увидела кровь. Кто-то истерически закричал.
– Это еще что?
– сказала Настя ни к кому конкретно не обращаясь.
– Что происходит?
Сохранявшая во время происшествия полное самообладание Вэнди обернулась.
– Не знаю, но если такое здесь в порядке вещей, то я, пожалуй, поищу конторку получше.
– Она пренебрежительно усмехнулась и небрежно бросила бумаги на столик у стены.
– И вам советую.
– Я даже не знаю...
Настя растерянно оглядывалась. Посетители стали испаряться. Откуда-то появились устрашающего вида охранники, угрюмо зыркающие по сторонам.
– Вытри лицо - у тебя кровь идет, - сказала Вэнди.
– Да. Ладно. Спасибо.
– Не за что.
Женщина не торопясь удалилась. Настя, немного подумав, положила бумаги на журнальный столик и извиняюще улыбнулась охранникам.
Через два дня она застраховала свой диптаунский участок в "Московской Страховой Компании". Еще через месяц в микроавтобус, где она ехала возвращаясь из школы домой, на полной скорости врезалась мчащаяся на красный свет белоснежная "Ауди". Настю похоронили в закрытом гробу. Согласно подписанным бумагам ее участок отошел страховой компании, которая в числе прочих перепродала его "Дип-недвижимости". В начале лета на месте косметического салона открылся новый ресторан.
5
Увидев нас Балахончик подскочил метра на три и заверещал, как ужаленный.
– Какого хрена вы сюда приперлись?!
Посетители на миг примолкли, чтобы окинуть нас подозрительными взглядами и полюбоваться на писающего кипятком хозяина. О да, он ужасен в гневе! По крайней мере настолько, насколько позволяют ему ворованные подпрограммы спецэффектов.
Я протиснулся к стойке бара, которая была вытащена из стандартного набора дип-клипартов фирмы Corel. Балахончик немного поработал над ней, дорисовывая детали, но гораздо больше поработало мое воображение. Тут тебе и сигаретные ожоги, и пивные разводы, и царапины.
Табачный дым над стойкой, казалось, вот-вот достигнет консистенции не очень жидкого киселя, а воняло в баре так, что впору надевать противогаз. Я же говорю - притон.
– Ты что, братец, не рад нас видеть? Дай-ка нам пару пива.
– Вы, ребята, никогда не заходите просто
– Верно. Что нам делать в таком крысятнике?
Балахончик оскорбился и запыхтел. Мне было плевать.
На вид ему не дашь и пятнадцати. Он носит своеобразный скин тощего черномазого паренька. Просторный рэперский балахон делает вид еще нелепее. В реальности ему столько же, да выглядит почти также, разве что кожа у него белая, как мелованная бумага. Почему он не нарисовал себе другой скин? Полагаю, это все его тщеславие. Балахончику нравится, когда его узнают на улицах, хотя такое много реже, чем ему хочется.
– Ты заглядывал на этих выходных в клуб "Желание"?
– спросил Солома.
Мой приятель - практичный малый, прямо к делу и никаких предисловий. Я отхлебнул предложенного пива и оценил практичность Соломы по достоинству. Мне срочно требовалось прополоскать рот, пищевод и успокоить возмущенный желудок. Где Балахончик только берет эту дрянь? Ах, да! Точно. Он не назвал марку, а я пью именно то, что, по моему мнению, здесь могут подавать. Вот вам и хваленый Диптаун.
– Не-а-а. Чего я там забыл?
– Слушай, давай не будем, а?
Солома надавил. Балахончик упирался, кажется больше для приличия. Он играл на публику, чтобы не прослыть парнем охотно снабжающим ДСН информацией. Ему нужно поддерживать репутацию. Это заведение - его гордость. Когда мне было пятнадцать я гордился собранной коллекцией пивных банок с чудными надписями на иностранных языках. Повзрослев, вышвырнул весь этот хлам на помойку.
– Мы твои друзья, брат, настоящие друзья, так что помоги нам, ладно? Просто расскажи, что ты там видел.
– Ничего я не видел! Я там не был. Откуда у меня "бабки" на такие клубы? Лир, - Балахончик уставился на меня почти умоляюще, - ну хоть ты ему скажи, а?
Публика медленно начала закипать. Наш разговор на повышенных тонах слишком многим действовал на нервы, а, кроме того, мы с Соломой были чужаками.
Основная клиентура здешнего заведения - тусующиеся малолетки. Как и положено в их возрасте они агрессивны и нетерпимо относятся к старым грязным обсосам вроде нас, сующим нос не в свои дела. А вы думаете почему мне здесь так неуютно? Дым, вонь, грязь... Я бывал в местах и похуже, но здесь - это как будто вы забрели в чужой квартал города и свора местных следит за каждым вашим шагом. Оступитесь - и получите полный комплект всех возможных неприятностей. Пока нас с Соломой хранили лишь удостоверения сотрудников ДСН, но какой-нибудь придурок возомнивший себя продвинутым хакером мог попытаться достать нас просто, чтобы лишний раз продемонстрировать свою крутость.
Балахончик упирался. Солома пытался надавить еще сильнее, но у него не было зацепок. Я перевел взгляд на баннер подвешенный за стойкой. Девчушка лет девяти, на вид - чистый ангел, сама невинность. И одежды на ней было не больше, чем на Еве до того, как та попробовала на вкус наливное яблочко.
– У тебя здесь, что рекламируется? Детское порно, братец?
– Это не порнография!
– взвизгнул Балахончик.
– Это искусство! Вы не можете привлечь меня за это!
– Он извлек из-под стойки какие-то бумаги.
– Посмотрите сюда! Согласно закону...