Хрустальный шар
Шрифт:
– Впрочем, – добавил он совершенно другим тоном, – можете попробовать.
Вантенеда сунул между головами свою волосатую руку и схватил со стола связку ремней. Затем повернул свою коляску с такой силой, что резина колес завизжала, и выехал в раскрытую дверь. Через минуту все начали вставать и выходить. Веланд все еще сидел за столом, заглядевшись на колеблющееся пламя свечи.
– Необыкновенная история, – сказал он, ни к кому не обращаясь, и поднял глаза. Перед ним стоял желтолицый человек, возражавший Вантенеде.
– И вы этому верите? – сказал он с явной насмешкой. – Уважаемый доктор Мондиан – хороший бизнесмен и заботится о развлечении постояльцев. Не зря он изображает обедневшего испанского дворянина.
– Как, –
– Рекламная сказка, конечно. Я допускаю, что даже его коляска является частью декорации…
Кивнув Веланду, желтолицый вышел. Появился слуга и положил перед серебряной, вытравленной огнем в голубой цвет решеткой камина охапку больших поленьев. Из открытого окна тянуло ледяным воздухом. Слуга умело разворошил горящие угли, ловко сложил над пламенем поленья шалашиком и исчез как тень. Доктор Веланд, оставшись один, вздрогнул от пронизывающего холода и пододвинул кресло к огню. И как раз тогда, когда он им манипулировал, желая поставить поудобней, открылась дверь. Веланд поднял глаза и вздрогнул от неожиданности.
– Мистер…
– Без имен, – ответил вошедший.
Воротник у него был поднят, на голове была шляпа. В знак приветствия он коснулся ее полей пальцем.
– Как вы сюда попали?
– Чертовская дыра. У меня к вам дело.
– Дело? – Веланд поморщился. – Я в отпуске, меня замещает Корделль.
– Этого Корделль не может сделать.
– Почему? Что случилось? В институте?..
– Все о'кей. Есть другое дело. Новое. Здесь я не могу говорить. Где ваша комната?
– Черт возьми! – Веланд был зол. – Что это за новая история?
Он уже направился к двери, как вдруг его осенило, и он остановился:
– Но… но как вы сюда попали? Ведь поезд приходит только раз в день, утром.
– Я прилетел на вертолете.
Веланд протяжно свистнул и молча последовал за прибывшим.
III
Доктор Веланд прилетел в Париж самолетом «Пан-Американ эйрлайнз» и поселился в «Гранд-Отеле». На следующий день после прибытия он позвонил в посольство Соединенных Штатов и часом позже встретился с агентом, который должен был помогать ему во всесторонней разработке Шардена. Договорившись с Веландом, агент исчез из Парижа. Через неделю он вернулся с весьма неутешительными вестями. Из них следовало, что профессор, проживающий в большом доме в Ла-Шапель-Неф, в двухстах тридцати километрах на северо-восток от Парижа, ведет необычайно одинокий образ жизни, не появляется в обществе, принципиально никого не принимает у себя и тем более ничего не хочет слышать о переговорах с американцами. Агент закончил свой отчет выражением уверенности, что дело все-таки еще не проиграно, и попросил Веланда быть готовым выехать из Парижа в подходящий момент. Он наступит, пояснил агент, когда произойдет благоприятное стечение обстоятельств. Вновь исчезнув из поля зрения, агент не подавал признаков жизни целый месяц, и Веланд посвятил это время посещению ночных заведений, что улучшило его настроение, испорченное неожиданным прерыванием отпуска.
Однажды вечером агент позвонил ему из города, информируя, что плод созрел. Через четверть часа он приехал в отель. За чашкой черного кофе агент изложил доктору тщательно разработанный план операции. Он состоял из трех частей. Первая заключалась в завоевании крепости, то есть в проникновении в дом Шардена. С этой целью на следующий день после полудня Веланд должен будет выехать на автомобиле и через два километра за Ла-Шапель-Неф – в чистом поле, у группы известковых скал – остановиться якобы по причине поломки мотора. Оставив автомобиль, он пойдет искать ночлег в ближайшем поселении. «Благоприятное стечение обстоятельств» состояло в том, что единственный в радиусе тридцати километров постоялый двор, лежащий по пути к дому профессора, сгорел дотла. Посетив для отвода глаз его пепелище, Веланд направится
Здесь начиналась вторая часть плана. В разговоре с Шарденом Веланд должен деликатным способом дать понять, что он на самом деле американец, но американец прогрессивный, с явным уклоном в левизну. Агент представил доктору точный и сжатый перечень соответствующих взглядов и убеждений, надо было также внести некоторые поправки в научную биографию Веланда. Ему нельзя, что очевидно, признаваться в своих связях с энтомологическим институтом в Принстоне, предложение которого Шарден в свое время отверг очень решительно.
Третья часть плана определяла дальнейшее поведение только в общих чертах, потому что все зависело от атмосферы приема и тона разговора. Предполагалось осторожно вытянуть из профессора желаемую информацию, избегая, однако, какого-либо насилия. Если бы Шарден стал проявлять малейшие признаки недоверия, следовало изобразить совершенное отсутствие заинтересованности в его исследованиях и, прекратив всяческие расспросы, придать разговору характер душевной беседы двух коллег по профессии. Главным пунктом третьей части плана была подготовка почвы для приглашения Шардена на конференцию энтомологов в Лос-Анджелес, которая состоится в первой половине будущего года.
Веланд добросовестно повторил все пункты плана и, когда остался один в гостиничном номере, принялся штудировать новые подробности своей биографии, в то время как агент отправился за машиной и занялся подготовкой к поездке.
На другой день после обеда доктор сел за руль просторного туристского «тальбо», из багажника которого для придания невинного характера путешествию выглядывали удочки, а сверху была привязана скатанная палатка. Стоя на тротуаре у гаража, агент едва заметным взмахом руки пожелал счастливого пути, и Веланд, заглядывая в автомобильную карту северной Франции, разложенную на пустом сиденье рядом с ним, в одиночестве двинулся в путь.
Мчась на большой скорости по асфальтированному шоссе, Веланд представлял различные детали ожидавшего его приключения, обдумывая логически связанные ответы на возможные вопросы; мысленно отрабатывал свою новую легенду; определял этапы действий и, готовясь к решающему моменту, не без удовольствия обнаруживал в себе способности, о наличии которых даже и не подозревал. Миновав Илли-Данкур, согласно карте он свернул на восток.
День, словно заключенный внутри матовой жемчужины, закончился, и надвигающаяся мгла переливалась все более розовым. Веланд немного уменьшил скорость, чтобы не оказаться в нужном месте дороги до наступления сумерек. Вокруг простиралось совершенное безлюдье, до самого горизонта бежали пустые, словно вымершие вересковые заросли. Он проехал через Ла-Шапель-Неф и еще сильнее замедлил ход автомобиля. Заметив глыбы известковых скал, залитых последними лучами солнца, он нажал на тормоз. Едва автомобиль остановился, Веланд вышел, отвинтил карбюратор и свечи, чтобы таким образом создать полное впечатление поломки. Ожидая темноты, он выкурил две сигареты, сидя на ступеньке машины.
Когда мотор остыл, окрестности изменились. Было безветренно. Стояла абсолютная тишина. В нескольких шагах в сторону от шоссе за группой старых деревьев тянулись легкие пряди тумана. Небо на западе нависало красной стеной. Веланд затоптал окурок, потянулся и обошел машину. Он посмотрел на лампочку, горящую над табличкой с номером, и презрительно пожал плечами, как будто произнося: «Проклятая старая развалина!» С этого момента он начинал игру, и хотя вокруг не было ни души, чтобы лучше вжиться в роль, действовал так, будто в самом деле произошла поломка. Веланд еще раз заглянул под капот, посмотрел на руки, нет ли на них следов масла, и, определив нужное направление, решительно двинулся прямо через поля.