Хтонический ужас
Шрифт:
Ноль-два.
Трибуны неистовствуют. Кто-то стучит пустыми пластиковыми бутылками. Девушки в топах и с розовыми пипидастрами в руках. Я вижу развернутые транспаранты: «СДОХНИ, ЕФАНОВ!», «1-Б — ЛУЧШИЕ!», «ИЛЬЯ, ЖГИ!»… Даже так? Транспарант держит Белкина.
— Не давайте ему бросать! — орет Макс.
Ефанов высокомерно смотрит в мою сторону.
Спокойно, Джерг.
Это всего лишь дети.
Я вспоминаю, что мне говорил Макс в последний день первого триместра. У 1-А лучше ситуация по забитым-пропущенным. Ничья равносильна нашему поражению. Только победа, иначе
— Верим в команду! — орут наши болельщики.
— Атакуй, не атакуй — всё равно получишь БУЙ! — доносится со стороны вражеских трибун.
Нора выталкивает мяч.
Я срываюсь с места.
Глава 14. Противостояние
Мяч летит в сектор Власа Глинского, но Игнат резко ускоряется, подпрыгивает и становится ведущим игроком. Ныряет под локоть противника, переводит мяч из одной руки в другую и отдает пас Дюрану. Поль — Максу. Шереметьев проходит по краю запретной зоны и красивым крюком забивает гол.
Цифры на табло меняются.
Один-два.
Из-за спины Власа выпрыгивает Думбадзе, толкает Игната за черту. Я уже рядом — хватаю форварда за руку, вытаскиваю в сектор и тут же, с разворота, заряжаю кавказцу ногой по ребрам. Слышится смачный удар, мой оппонент ругается по-грузински.
Срабатывает выталкиватель.
Дюран выпрыгивает, но его сносит Петр. Мяч достается Коулу, тот переводит Ефанову. Вадим пытается отжать говнюка от края штрафной, но Кирилл делает невероятное боковое сальто и отправляет мяч крюком в нору.
Один-три.
— Мяч в игре! — ревет Аристарх.
Хватит.
Я огибаю Думбадзе, бью Коула локтем в челюсть и толкаю Ефанова к штрафной линии. Упырь теряет равновесие и заступает.
Свисток.
— Удаление! — гаркает арбитр. — Три минуты.
Смерив меня ненавидящим взглядом, вражеский форвард бредет к свободному стулу. У нас появилось преимущество — надо сравнять счет. Причем, сделать это до конца первого тайма.
Вместо Ефанова выходит Пылаев.
Противники снова в полном составе.
Мяч вылетает из норы, его тут же подхватывает Петраускас. Дюран блокирует бросок, и литовец вынужден отдать пас Петру Глинскому. Тот пытается забить гол с шести метров, но локоть Макса попадает в челюсть игроку юниорки. Шереметьев, пользуясь случаем, выбивает мяч из рук Глинского и, не глядя, переводит Дюрану. Поль пасует Игнату. Я вырубаю подсечкой бросившегося наперерез Думбадзе. Игнат забивает.
Два-три.
Щелкает выталкиватель.
Я уже примерно догадался, кто в команде 1-А выполняет роль полузащитников. Коул прет как танк, участвует исключительно в распасовке, забрасывать в нору не пытается. Думбадзе и Петр Глинский — явные универсалы. Влас опекает литовца и играет в связке с братом.
Мяч достается Пылаеву.
Я уверен, что он форвард, но такика говнюков идет по неожиданному сценарию. Пылаев переводит мяч Коулу, тот — Петраускасу. Вадим, оказавшийся рядом, сваливает литовца подсечкой, но тот успевает отдать пас Думбадзе. Горец переводит мяч Власу, который заколачивает с шести метров.
Два-четыре.
Свисток.
— Перерыв! —
Собираемся у себя в секторе.
— Какого хера вы творите? — орет Макс. — Они нас как детей разводят.
— Они сильнее, — говорит Мирас.
— Успокойся, — фыркает Дюран.
— Они тренировались, — резонно замечает Вадим. — Мы — нет.
— Эй! — мне приходится вступить в перепалку. — Успокойтесь. Срать, что они тренировались. Забудьте про их заслуги. Вы играете с ними здесь и сейчас, а не на прошедших турнирах.
— Что ты хочешь сказать? — щурится Игнат.
— Вы их боитесь, — я обвожу яростным взглядом сокомандников. — Я же чувствую. Думаете, что они круче по умолчанию. Просто потому, что кто-то там где-то легионерил, а вы — нет. Забейте на это дерьмо. Выкладывайтесь по полной и дрючьте их.
— Сейчас они Ефанова выпустят, — буркнул Игнат.
— Добавим жесткости, — предложил я. — У них по статистике самый результативный игрок — литовец. Тот чувак из Вильно. Голы, передачи. Надо его вынести за штрафную линию.
— Вот и займись, — предложил Макс.
— Смените меня на Ефанове.
Ребята переглянулись.
— Поль, займись этим блондинчиком.
— С удовольствием, — француз хрустнул костяшками пальцев.
— Игната подстрахуйте, — добавил я. — Там Коул.
Раздался свисток, и нам пришлось свернуть обсуждение.
Распределяемся по периметру запретной зоны.
Аристарх подбрасывает мяч…
…я выхватываю его из воздуха и прямым ударом ноги вырубаю бросившегося ко мне Коула. Да, народ, я давно ждал этого момента.
Приземляюсь на полусогнутые и отдаю пас Назарбаеву.
Мирас кроссовером обходит Думбадзе, пасует Игнату, тот забивает.
Три-четыре.
Вот так.
Ибо нехрен.
Коула шатает. Физрук подходит к вражескому защитнику, осматривает его и принимает решение о замене. Угрюмый Коул, так и не сумевший оклематься после моего пинка, топает на скамейку запасных. В игру вступает темная лошадка — игрок по прозвищу Толстый. Едва он вышел на поле, мне сразу стало понятно, что к чему. Груда мышц, татуировки по всему телу, укрепляющая фиолетовая аура. Сразу ясно — этот будет вырубать наших игроков.
Свисток.
Срабатывает выталкиватель.
Я давно подозревал, что Аристарх обладает необъяснимой властью над этим устройством. У физрука что, пульт в кармане спортивной кофты припрятан?
Толстый первым делом попытался бортануть Игната.
Я решил оставить это на совести Поля и Мираса.
К мячу под прикрытием братьев Глинских рванулся Петраускас. Я подмигнул Вадиму и демонстративно дернулся к Пылаеву, сокращая дистанцию между собой и основной целью.
Макс попробовал завладеть мячом, но его оттолкнул Думбадзе. Бросок — промах. Мяч у Пылаева. Я резко виляю вправо, врубаю ускорение и подлетаю к Петраускасу, который занял удобную для броска позицию. Ко мне мчится Влас Глинский — он первый разгадал суть маневра. Провожу захват и швыряю литовца через бедро. Петраускас падает спиной аккурат за штрафную линию, вскрикивает, морщится от боли. Да, это больно. Но не смертельно.