Хуан Дьявол
Шрифт:
Бледный и дрожащий, в жестокой борьбе чувств, Ренато Д`Отремон присел на сиденье, предложенное Херардо де Воклен. Образованный, утонченный, статный, новый губернатор Мартиники, которому было не более тридцати пяти лет, смотрел с интересом и симпатией на молодое истощенное лицо кабальеро Д`Отремон, посуровевшее и возмужавшее после прошедшего горя и боли.
– Не хочу говорить о несчастьях, которые все-таки прошли, сеньор Д`Отремон. К тому же, время идет. Уверяю, я обременен огромной работой, на которую согласился. Даже не знаю, с чего начать. Мне нужно заручиться
– Я чувствую разочарование. Лично я не думаю, что могу чем-нибудь помочь…
– Не говорите так. Конечно же вы измучены, истощены. Мне уже рассказали о вашей ране, которой не хватило чуть-чуть, чтобы стать смертельной. Мне нужно напитать вас оптимизмом. На этой карте мне только что показали места, где есть усадьбы. Долина Чико и Кампо Реаль имеют привилегированное положение. У них все условия, чтобы снова их использовать…
Ренато встал, словно отягощенный невыносимой болью. Дрожащая рука трогала бумаги в жакете, а взгляд уставился на широкий стол, нагруженный бумагами, а новый глава посмотрел на него удивленно, и спросил:
– Вам плохо? Что с вами?
– Что это за список?
– А! В нем указаны мужчины и женщины, которые отличились тем, что помогали ближним. Сеньора Мольнар, к которой вы проявили такой интерес, среди первых. Вы встретили ее, наконец? Смогли поговорить? Я еще не смог поприветствовать ее.
Ренато не решался. Дрожащая белая рука поднялась вытереть потные виски и лоб. Через разрушенную стену он видел искаженное лицо Моники, глаза, полные упрека, остановившиеся на нем. Он видел движения круглой головы старого Ноэля. Горькая пена поднялась к губам, и толчок, сильнее всех, одержал верх над его сердцем, заставив успокоиться, выпрямиться со статью кабальеро:
– Сеньор губернатор, вы позволите представить вам сеньору де Мольнар? Кажется, ей не терпится поприветствовать вас. Позволите мне впустить ее? – и не ожидая ответа главы, повысил голос, и отойдя на несколько шагов, он пригласил: – Моника… Ноэль! Проходите…! Сеньор Херардо де Воклен, новый губернатор Мартиники… Моника де Мольнар…
– Ваше Превосходительство… – поздоровалась смущенная Моника.
– Целую вашу руку, – ответил галантно губернатор. – Мне говорили о вас, как об ангеле милосердия; но я не мог и представить, что вы, к тому же, такая молодая и красивая.
– Педро Ноэля, думаю, тоже нужно представить, – продолжал Ренато. – Он был самым верным помощником Франсиско Д`Отремон, моего покойного отца. В последнее время мы были в ссоре из-за семейных разногласий, с которыми сегодня я хочу покончить.
– Сегодня…! – порывисто воскликнула Моника.
– Прости, что еще не дал тебе слова, Моника, – извинился Ренато. – И простите вы, Ваше Превосходительство, что злоупотребляю вашей добротой. Почти все время я говорил за сеньору де Мольнар, попросив отыскать человека у Крепости Сан-Луи…
– И вы приказали солдатам, – подтвердил губернатор. – Уверен, он не опоздает…
– Они недавно прибыли. Позволит Ваше Превосходительство привести их? – и удаляясь
Губернатор повернулся, очень удивленный. Взгляд пробежал с любопытством и изумлением по гордому мужчине, который пришел с солдатами, разглядывая его от обнаженной груди до босых ног, и спросил:
– Кто этот человек? Неужели…?
– Немного терпения, – попросил Ренато любезным тоном. – Я объясню Вашему Превосходительству через минуту. Прежде я сделаю заявление. Мне рассказали, что ваша большая программа поможет оставшимся на Мартинике, не так ли? Вы говорили о том, чтобы предоставить всем условия…
– Да… конечно… И даже распределить земли, оставшиеся без хозяина. Среди них считался Кампо Реаль. Теперь, к счастью…
– К счастью, ситуация изменилась. Вы надеетесь, что земли, самые богатые на острове, снова будут использоваться, не так ли?
– Конечно и пытаюсь внушить вам нужный оптимизм, чтобы вы остались…
– И я лично говорю вам, не рассчитывайте на меня. Но у меня есть кандидат. Я не останусь на Мартинике, сеньор губернатор. Я уеду, удалюсь, предпочту сбежать. Я из трусливых…
– Я так не думаю, сеньор Д`Отремон, но…
– На первом же доступном корабле я вернусь во Францию. У меня там осталось наследство Валуа, принадлежащее матери. Я лично его заберу…
– Но… я не понимаю… Этот человек…?
– Позвольте объяснить. Я из немногих, кто, по случайности смог сохранить бумаги. Они в моем портфеле, рядом с большим количеством денег, которые кое-кто вернул, спасая мне жизнь. Надеюсь, с этим свидетельством, подписью нотариуса Ноэля, мы сможем восстановить человека, который в катастрофе потерял все документы.
Он медленно посмотрел на Хуана. Возможно ожидая слов с его губ, которые теперь побледнели, сжались, стали суровыми. Моника и Педро Ноэль замолчали, растерянные от этих слов, и Ренато вздохнул, словно хватая воздух, чтобы закончить:
– Долину Чико и Кампо Реаль по моему желанию пусть немедленно передадут человеку, которому они причитаются по праву, выполняя таким образом, волю моего отца. Дон Педро Ноэль это знает…
– Что я знаю? – спросил тот, удивленный.
– Чего мой отец хотел всегда. Человека, в чьих руках он хотел видеть Кампо Реаль. Человека, которого по ошибке задержали солдаты, когда речь шла только о том, чтобы привести в порядок дела.
– По ошибке? – спросила Моника растерянно.
– Да, Моника. Знаю, что ты хотела мне сказать, когда вошла. Я читал это в твоих обезумевших глазах, видел у нашего доброго Ноэля. А теперь, отвечая на ваш вопрос, Ваше Превосходительство: Долины Чико и Кампо Реаль должны быть законно переданы моему брату…
– Что вы говорите? Вашему брату? – поразился губернатор.
– Я не единственный, Ваше Превосходительство, хотя так думал; он тоже единственный выживший из семьи, чье исчезновение вас опечалило. Перед вами стоит этот человек: Хуан Франсиско Д`Отремон, мой брат!