Худой мир
Шрифт:
Это был он. Тот самый мамин макет. Дом-крепость, неприступный забор, не хватало разве что подъемного моста. Но рука матери чувствовалась во всем. В оставленных у входа клумбах, в небольших посаженных березках, в причудливо проложенных дорожках вокруг дома. Все маленькие секретики припрятанные не для взрослых, отстроивших себе крепость, а для их детей. Чтобы те, когда вырастут, снесли высоченный забор и вместо каменного уродца поставили бы легкий и нарядный домик. В котором можно жить, а не прятаться.
Марина шла по дорожке к дому и читала этот
Вдвоем они зашли в дом. Отец, не разуваясь, прошел в гостинную и рухнул в кресло.
— Вот мы и дома, — сказала вместо него Марина.
«Тут ты и останешься», — добавила она про себя.
Глава 12. Эпилог
Настоящая постель, настоящее одеяло, настоящая крыша над головой были чем-то, что Марина уже и не чаяла увидеть. Утром она проснулась отдохнувшей, посвежевшей. Пусть все тело ломило, ныла медленно зарастающая рука, а за окном сгущались позднеосенние тучи и грозили скорым снегом. Это был новый день, первый день новой эры.
Отец уже успел куда-то умчаться на внедорожнике. Марина тем временем обследовала дом. Был он обжитым, нашлась в нем и библиотека, и запасы пищи, и заготовленные дрова и топливные брикеты. Еще она нашла десяток отцовских тайников с оружием и патронами. Все это она поскидывала в выгребную яму и тщательно засыпала.
Вечером отец вернулся, уставший и злой.
— Как сквозь землю, — ворчал он, поедая предложенный обед. Правда, Марина положила ему всего полтарелки. Доев, он выразительно посмотрел на нее, сидевшую в кресле и читавшую в гаснущем свете закатного солнца.
— Иди и сам себе положи, — скомандовала она.
Он выразительно посмотрел на нее и откашлялся, но Марина даже не бровью не повела. Пришлось ему подниматься из-за стола и нарочито-громко греметь кастрюлями.
— Про Лизку ты мне соврала, конечно же? — ледяным тоном спросил он.
— Ага, — кивнула Марина, — Не мешай читать.
На следующее утро Марина встала раньше отца и уже ждала его в машине. Тот, вышел и, увидев ее, замешкался. Потом сделал вид, что ничуть не растерялся, и сел за руль.
На самом деле он вообще не понимал что происходит.
По дороге он вдруг почувствовал в ней благодарного слушателя и хвастался тем, как талантливо он все организовывал. Он объехал и проверил все свои тайники — с медикаментами, топливом, оружием. Если бы неделю спустя он снова решил их проверить, то обнаружил бы их уже опустевшими. И приди ему в голову мысль скататься в Новожилово, он нашел бы все свои припасы там.
На следующий день зарядил дождь и отец остался дома. Полдня он сидел у радиоприемника и крутил ручку. Но кроме треска ничего слышно не было. К вечеру Марине это надоело.
Под видом стирки Марина забрала его парадную форму и «нечаянно» испортила. Набирая
На следующее утро отец проспал свое обычное время подъема. С трудом поднявшись с кровати, он вдруг обнаружил, что внедорожник пропал. У калитки осталась разбитая задняя фара — Марина на вождение сдавала давно и уже успела все подзабыть.
По карте из библиотеки она добралась до Новожилова за час с небольшим. Ее приезд вызвал большой ажиотаж, поскольку Саша с Лизой уже успели раструбить обо всем что произошло — включая то, о чем она просила не рассказывать.
Приветствия, улыбки и пожелания удачи смутили ее. Марина схватила Лизу за руку, постеснявшись даже обняться с ней при всех, и скрылась ото всех в школе.
— А папа не приехал? — спросила Лиза.
— Папа приболел, — ответила Марина, — Вот вылечится, и я тебя привезу к нам в гости.
Лиза рассказала о своих успехах — она, как старшая, взяла шефство над малышами, водила их в в лес и рассказывала о грибах и ягодах. Наговорившись и пожалев Маринину руку, она умчалась играть с ребятами. Звонкая, веселая — какой Марина и хотела ее видеть.
— Тебе обязательно нужно с ним сидеть? — спросил ее Саша, оставшись наедине.
— Не знаю. У меня такое чувство, что оставь я его одного — и он снова возьмется за старое.
— Думаешь, так не возьмется?
— Мне кажется, он просто хотел быть кому-то нужным. Чтобы и его кто-то похвалил, выдал медальку… Яблоко от яблони. Как тут теперь, спокойно? — перевела она тему разговора.
— Я ж не знаю как было, — улыбнулся Саша, — спросишь Настю, как вернется. Она сейчас на ферме, разгребает Кириллово наследие.
— А что с ним стало?
— Удрал. С ним и Дэн, и другие особо преданные идеалам чистоты. Чувствую, не последний раз мы о них слышим.
Марина кивнула. «Не последний. Но битву за детей они уже проиграли».
Перед отъездом Лиза привела детей, ее учеников. Все они наперебой просили ее вернуться и продолжить уроки рисования.
— Обязательно, — пообещала она, — С понедельника и продолжим. Каждый день буду приезжать.
Слово она свое сдержала.
Обратно они ехали вдвоем. Саша попросил подбросить его в сторону озера.
— Павел все еще там? — поинтересовалась Марина, напряженно следя за дорогой.
— И Павел, и Тимур, и другие.
— Они рассказали тебе что-нибудь?
— Болтали без умолку. Только понять их сложно. Мы с Яном Николаевичем по-очереди слушали и, кажется, что-то поняли.
— И что же? — улыбнулась Марина.
— Если совсем грубо, — подбирая слова принялся рассказывать Саша, — Такие как Паша — посредники.