Художник моего тела
Шрифт:
Гил молча вернул камеру в шкаф, выключил прожекторы и провел рукой по волосам, приглаживая непослушные пряди. Ему было все равно, что у него на пальцах столько же краски, сколько у меня на теле, точно так же, как ему было все равно, что я все еще была там, пойманная в ловушку его инструкцией и не позволенная двигаться.
Он поймал мой взгляд.
Что-то мощное и древнее пульсировало между нами.
Что-то, что мы не могли контролировать.
Я ошиблась.
Ему было не все равно.
Его
Его лоб наморщился, когда он впился в меня. Его плечи опустились, когда он вздохнул.
— Это все. Иди прими душ. Я принесу тебе наличные. — Отвернувшись, Гил прошел в свой кабинет, не оглядываясь.
* * *
— Святая матерь милосердия, — прошептала я себе под нос.
В зеркале отражалась я.
Но это была не я.
Я исчезла и оставила после себя какую-то сказочную императрицу.
Это волшебное существо, пропитанное красными и синими, пурпурными и тенями, никогда не могло быть мной.
Вау.
Просто... вау.
Ванная Гила скрывала меня от холодного склада. Я намеревалась броситься в душ и избавиться от странного ощущения, будто меня завернули во что-то чужое.
Но это было до того, как зеркало в полный рост поймало мой взгляд, и я была загипнотизирована.
Я видела его талант на YouTube. Изучала сложные рисунки, которые он делал, и всегда знала, что он был волшебником с краской.
Но сейчас?
Теперь я совершенно по-новому поняла, почему люди называют его Мастером Обмана.
Медленно продвигаясь вперед, я не обращала внимания на свою наготу. Как я могла, когда на мне было нечто гораздо большее, чем просто одежда?
На мне была метка Гилберта. Его время, энергия и мастерство.
На моем торсе больше не было ни грудей, ни ребер, ни мышц. Это была подводная пещера с лучами света, освещавшими черные карманы, где угри и ракообразные прятались во мраке. Но в ярком солнечном свете, исходившем от моего подбородка, вниз по ключице и пятнам на груди, резвились криль и разноцветные рыбки из драгоценных камней, как будто моя грудная клетка стала аквариумом для такой невероятной морской жизни.
Слегка повернувшись, я широко раскрыла глаза от изумления, изучая светящийся хрустальный шар, изображающий сцену кораблекрушения с блестящими стразами на бедре. Через мое плечо струился идеальный водопад. Он растекался по моей ключице, прежде чем выплеснуться наружу с голубым блеском и серебряной нитью, такой же живой и влажной, как любая жидкость, стекающая по моей руке.
Это была магия — чистая и простая.
Заказ, должно быть, был на аквариум или рекламу путешествий или что-то, что вдохновляло на природу и приключения.
Это вдохновило меня.
Мне казалось, что я могу плавать под водой и вызывать всякую живность.
Я чувствовала себя королевой.
Фотографии,
Я думала, он не видит во мне человека.
Я ошиблась.
Он видел сквозь эту простую иллюзию и показал мне, что даже мое собственное восприятие было слишком узким.
Нося его краску, я становилась выше, вела себя гордо, двигалась плавнее. Я позировала так, словно на мне было дорогое платье, сшитое на заказ и мучительно скроенное до совершенства.
Я не была человеком.
Ни за что.
Я была чем-то большим.
Так гораздо большим.
И впервые за очень, очень долгое время... Я была счастлива.
ГЛАВА СЕДЬМАЯ
Олин
– Наши дни –
— Вот твои деньги.
Я провела пальцами по влажным волосам, слегка спутанным от сушки полотенцем и отсутствия расчески.
— Спасибо. — Я двинулась к нему, поднимая сумку на плечо. Моя одежда вернулась на место, а кожа снова стала мягкой — без страз и иллюзий.
Я осторожно потянулась за конвертом, в котором лежали деньги, чтобы купить еще на несколько дней крышу и стены.
— Цени это, — буркнул он что-то и отвернулся. Как и на мне, на нем не было краски, если не считать единственной темно-синей полоски на подбородке.
Мой желудок слегка перевернулся.
Прекрати, О.(О — Олив)
Просто прекрати.
Гил поднял глаза, когда я слишком решительно сунула конверт в сумку.
— А ты не хочешь пересчитать?
Я покачала головой, не в силах выдержать его взгляд.
— Все в порядке.
— Ты даже не знаешь расценок.
— Нет, но я тебе доверяю.
— Ты действительно не должна.
Я мягко улыбнулась, не отрывая глаз от бетонного пола и умоляя свои щеки не запылать.
Не должна ему доверять?
Он не должен мне доверять.
Я что-то натворила в ванной. За те двадцать минут, что провела в душе, я погрузилась в фантазию, которая казалась слишком реальной. Притворилась, что Гил поцеловал меня той ночью в моем доме. Представляла себе годы совместной жизни, а не расстояния.
И теперь мне было стыдно, потому что я испытывала искушение справиться с бурлящим желанием, с которым он оставил меня, доставив оргазм своей собственной рукой в его душе.