Художник
Шрифт:
– А некоторые аристократы и вовсе отказываются от своих родовых имен. Спрашивается, почему, вместо того, чтобы этим гордиться, они тщательнейшим образом скрывают тайну своего происхождения? Может, в этом кроются какие-то неприятные для потомков моменты? Сегодня мы в студию нашего ток-шоу пригласили известного специалиста по генеалогии древних родов нашего государства господина Лихтенштосса.
– Переключи!
– Иржи протянул руку к пульту.
– Не-ет!
– Улыбнулась Юдифь.
– Похоже, намечаются весьма интересные подробности из жизни одного скромного художника!
–
– Фу!
– Засмеялась Юдифь.
– Откуда ты взял такие подробности?
– Ты тоже ковыряла в носу и была пухлой, застенчивой девочкой. Вот!
– Неправда!
– Обиделась та.
– Ковыряние, так и быть, признаю, но я была ужасно худой и высокой. Меня дразнили вешалкой, и никто не хотел со мной дружить.
– Вот видишь, у каждого в шкафчике припрятан свой скелетик!
– Иржи, тут, между прочим, о тебе говорят!
– прервал их дружескую пикировку Йожеф.
– Это Малховский мне мстит, за то, что я отказался подарить ему свой морской этюд.
– Послушай, это интересно!
Юдифь сделала звук погромче, и они стали смотреть в экран.
Маленький и сухонький господин Лихтенштосс, потряхивая седой бородкой и пушистым остатком волос, тыкал пальчиком в картинку с именами.
– Так вот, на основании всего вышесказанного, можно сделать вывод, что младший граф Измирский стал графом только в этом поколении.
– Да-а?
– Удивилась Юдифь.
– Я думала... Тогда ты что, усыновленный сын кухарки?
– Да, детка, переключи канал, прошу!
– Нет!
– Она вцепилась в пульт мертвой хваткой, для верности запихнув руку с ним себе под попу.
– И ты считаешь, что я оттуда не достану?
– Прошептал он, обнимая ее плечи.
– Таким образом, мы выяснили, - ворвался в их уши громкий голос Малховского, - что господин граф вовсе не Измирский, а кто, господин Лихтенштосс?
– Младший граф Измирский является урожденным герцогом Саминьшем, последним в своем роду. Его предки были доблестными воинами, политиками, вспомните хотя бы Кортинский союз, принесший нашему государству выход на побережье и дивный курортный Восточный край. Шандор Саминьш - это великий гражданин нашей страны!
– Тогда почему господин Иржи не носит принадлежащий ему от рождения титул?
– Думаю, в этом виноваты его тетя и дядя Измирские, взявшие на воспитание к себе в дом младенца после трагической гибели его матери.
Иржи встал и выключил экран.
– Бедненький! Ты мне не рассказывал!
– Юдифь встала с дивана и, подойдя к Иржи, обняла его за плечи, прижав к своей груди.
Он вздохнул и положил голову ей на плечо.
Йожеф сидел и молча смотрел на них, обнявшихся, словно брат и сестра. Высокая молодая женщина и хрупкий красивый мужчина. Оказывается и там, в заоблачной обеспеченной вышине, случаются свои трагедии, а дети могут вырасти без родительской любви.
Через несколько минут
– Пойду немного порисую. А вы тут не балуйтесь!
Юдифь надула губки:
– Я, между прочим, всегда любила только тебя!
– Тут же изменяя направо и налево.
– Ты не путай любовь с бизнесом, зайчик!
– Она послала ему воздушный поцелуй.
– Ты когда мне подаришь какую-нибудь картину?
– Когда у тебя будет свой дом с любимыми обоями.
– А при чем тут обои?
– подняла модель брови.
– Я буду писать картину под их расцветку, дорогая!
– И он закрыл за собой дверь.
Усевшись на кровать с альбомом и карандашами, Иржи нарисовал головку Юдифи, а потом ее же, сидящую на парапете фонтана в шляпе и длинном сарафане. Но тут его словно что-то толкнуло изнутри. Он совсем забыл!
Вскочив с кровати, он подошел к своей легкой куртке, в которой сидел в ресторане, и достал оттуда серый камень. Аккуратно водрузив его на тумбочку, он сел на пол и позвал собственный огонь. Иржи пока еще никак не мог привыкнуть жить с ним постоянно и поэтому пламя, когда не требовалось его присутствие, деликатно сворачивалось в клубочек в солнечном сплетении.
– А давай-ка разобьем с тобой этот серый камешек. Мне кажется, под его оболочкой находится нечто для нас интересное!
Тонкие и прозрачные огненные струйки проникли в структуру камня, расщепляя ее на много мелких кусочков.
– Вот это да!
– Иржи в восхищении откинулся на бортик кровати, вытягивая ноги на ковре.
Под грубой серой оболочкой скрывалось сапфировое сердце Иштвана.
– Мастер! Я нашел Ваше сердце!
– прошептал художник, который уже давно догадался, что за человек занимается с ним.
– Что будем делать?
– спросил он огонь.
– Тоже прятать в себя?
Когда пришло понимание процесса, Иржи снял рубаху и взял сапфир в руки, позволяя огню окутать свое тело и драгоценный камень. Немного подождав, он левой ладонью прижал сердце мастера к своей коже, немного ниже места, где билось алмазное сердце первого Саминьша на земле. И снова на ладони осталась лишь маленькая капелька крови.
Когда огонь закончил свое дело, Иржи задал вопрос, который давно хотел узнать:
– Скажи, как взрослое сердце становится таким маленьким и, без крови, воздуха, живя в камне веками, остается живым?
Огонь вспыхнул, словно рассмеялся. "Магия!" - пришло к художнику понимание.
"Оказывается, я совсем ничего не знаю..." - печально подумал он. Но огонь, не давая ему заняться самокопанием, напомнил про Фаркаша и белый туман вокруг искры. Иржи вскочил на ноги и распахнул дверь.
На экране девушки в разноцветных юбочках задирали в канкане стройные ножки в чулочках. Юдифь мирно спала, обнявши подушку руками. Ее длинные ноги лежали у Фаркаша на коленях.