Художники
Шрифт:
Вот если бы она работала не на кухне. Была бы дамой… Ох, а о чем мечтает принцесса? Если захочет, то все будет у ее ног. Только прикажи. Рульда вздохнула. Она связана работой, она связана домом, она связана в конце концов происхождением.
Надо навестить бабушку.
А какой этот стражник должно быть сильный… Аж страх берет. Теплый такой.
Глава 4
Стражник немного сконфузился.
– Выгоняет, ваше величество.
Я
– Говорит, что хочет видеть только принцессу.
Я постучал по щеке.
– А в предыдущие ночи?
– Служки не работали, – поморщился начальник. – Докладывали, что он сразу спал.
– Уволить девушек, – сказал я, но подумал: – Кто там из них?
– Вятха, Лона, Витиха, Гера, – сверился с листочком стражник.
Я на секунду задумался.
– Уволить, – подтвердил я. Даже Гера не стоит того, если не выполняет задания.
– Еще приказания будут?
Я постукивал пальцем по подлокотнику, смотря на окно.
– Принцессу не выпускать – единственное приказание, – полуобернулся я в кресле.
Стражник кивнул и вышел.
Я смотрел на окно, смотрел. Еремир – и вдруг такая настойчивость. Надо ему примешивать больше дозы в вино.
– Как он себя чувствует? – спросил я по внутренней рации, нажав на кнопку.
– Он молчит, ваше величество. Но состояние в норме.
– Хорошо, – я нажал на кнопку снова, и продолжил наблюдать через окно. А он за это время ни разу не пошевелился.
***
Как же мне хотелось расслабиться. Вся эта подготовка жутко утомляет! Говорил только себе, что это для дела. Но…
Геры нет. А о других девушках сегодня думать отвратительно.
Я постучался.
Открыл без предупреждения, поэтому застал императрицу врасплох. Она запахнула вторую грудь в халат, но я успел увидеть необычайную белизну царского тела.
– Регент Вольх! – у женщины играл на щеках ожидаемый румянец. И приятнее было, что он не сходил еще долго, дольше, чем я мог предполагать.
– Я хотел поговорить о делах, ваше высочество. Но, кажется, невовремя…
Женщина отвернулась и подвязалась поясом. До меня она снимала макияж – понятное занятие, учитывая, что ее слугу я заранее, настойчиво попросил уйти пораньше.
Я развернул пуф и сел напротив дамы. Она вроде бы сохраняла достоинство, хотя смотрел я на нее снизу вверх, уперевшись локтями в ноги.
– Я сожалею, что вам пришлось думать, будто моя страна желает напасть на ваше государство. Уверяю, все, что вы знаете об отряде, – слухи. По крайней мере, они не имеют отношения ко мне.
– Вы могли мне сказать
– Я не мог дождаться утра, – я переменил позу, отчего императрица насторожилась. – Мог бы, если бы вы не находились в моем дворце. А для меня положение гостей составляет первоочередную заботу.
– Рада это слышать, – женщина сомкнула губы и бросила взгляд на дверь. – Но если это была единственная причина, по которой вы явились в мою комнату посреди ночи, то уверяю, она не имеет под собой оснований для беспокойства.
Вот. Уже не имеет оснований.
– Где же ваша слуга? – спросил я, «удивившись».
– Я отпустила ее раньше, – императрица действительно решила, что она соврала.
– Мне прислать ей замену?
– Не стоит… Хотя было бы неплохо, ваше высочество, – женщина явно посмелела.
Я улыбнулся. Поставил пуф на место и поклонился даме. Она слышно вздохнула, когда я выходил из помещения.
И каким же удовольствием было увидеть страх, который захватил ее лицо, когда я вернулся двумя минутами позже.
– Что вы здесь делаете?
– Слуги все заняты, – я щелкнул замком. – Я помогу вам сам.
– В этом нет необходимости.
Тело женщины еще не было старым. Она едва переступила тридцатилетний рубеж – я чуть младше ее, мы почти ровесники, почти ровесники – а значит опыт, накопленный за десятилетие жизни с мужчинами, должен был в разы превосходить знания малоопытных служек. Может, она даже лучше Агнессы.
Женщина не закричала, хотя могла была. Но теперь она точно не сделает этого, раз испугалась в первый раз.
– Я прошу вас – уйдите.
– Отчего?
– Мне не нравится ваше присутствие.
– Почему? Я – властитель Зенсиса, молод, красив, хорош собой не только лицом.
– Прекратите это говорить…
– Я чем-то вас не привлекаю?
Я уже мог разорвать на ней ткань, но эта женщина сохраняла самообладание.
– Своими намерениями. Я полноправная правительница Далании, я наравне с вами.
– Не такие уж мы и равные, – прошептал я, наклоняясь к ее лицу. – Вы женщина, у вас есть женские слабости.
– У вас есть мужские.
– Да, есть, – я отдернул халат.
Она отбивалась.
Но не кричала.
Боже, да правда?
Ее тело было жгучим, и податливым. Очень полным и лоснящимся силой.
– Вы не смеете этого сделать!
– В ваших же интересах, чтобы об этом никто не узнал.
Она зарычала. О, как это великолепно.
В конце концов, бой – это так сладко. Женщины любят прелюдии.
Какие бы ни были женщины, они любят прелюдии.
– Если вы сделаете это, вам не видать со мной мира!