Худшее из зол
Шрифт:
— Так я могу идти?
— Дверь вон там. — Он криво улыбнулся. — Уверен, мы скоро снова увидимся.
Она взглянула на него, не в силах скрыть ненависть.
— Сомневаюсь.
Тернбулл махнул рукой. Она поднялась из-за стола, повернулась и стремительно вышла из комнаты, громко хлопнув дверью.
Он сидел, не двигаясь и глядя прямо перед собой — на то место, где только что сидела Пета.
Он не рассказал, над чем сейчас работает. И почему
Он заскрипел зубами, сжал кулаки.
И криво усмехнулся.
Донован лежал в горячей ванне в своем номере, пена пузырилась прямо у подбородка.
Он наслаждался давно забытыми ощущениями.
Тревога по поводу бесследно исчезнувших детей отступила. Пета права: они передали в руки полиции опасного преступника-педофила. Когда он перешагнул порог усталости, понимание значительности их поступка вызвало такой подъем в душе, что ему показалось, он вернет ему силы. Но почти три часа показаний все-таки добили его.
Вернувшись в гостиницу, он еще пару раз попытался связаться с Марией, чтобы сообщить последние новости. Очень хотелось заснуть в ее объятиях, а завтра проснуться рядом с ней. Но она, наверное, не хочет, чтобы ее беспокоили. Что ж, пусть отдыхает, он ей обо всем расскажет утром. У них так много ночей впереди — он это точно знает.
Едва оказавшись в кровати, он провалился в глубокий сон без сновидений. На душе было спокойно: с другими проблемами он разберется позже.
Завтра.
Он проснулся рано утром. Тело затекло, и он решил принять ванну, чтобы унять боль.
Он выйдет из ванны и закажет завтрак в номер.
Пригласит Марию разделить с ним трапезу.
В дверь номера громко постучали. Он откинул назад мокрые волосы, высунул голову из ванны и крикнул:
— Оставьте — что там у вас — за дверью! Я через пару минут выгляну.
Через минуту стук повторился.
— Ну не свинство ли! — вздохнул Донован.
Он выбрался из ванны, набросил белый махровый халат, подошел и открыл дверь.
— Я же сказал, оставьте…
И замолчал на полуслове.
Он сразу понял, что перед ним копы, хотя они были в штатском и не успели ткнуть в нос удостоверения. Одна — женщина лет тридцати пяти с короткими светлыми волосами и совершенно непримечательная внешне. Другой — мужчина помоложе в костюме и галстуке, черно-белый с головы до ног. Первой заговорила женщина.
— Я инспектор сыскного отдела Нэтрасс, а это, — она жестом показала на своего спутника, — мой напарник, сержант Тернбулл. Вы
— Я вчера вечером уже дал показания, — нелюбезно буркнул Донован. — Что еще вы хотите от меня услышать?
— Можно нам войти? — Голос женщины звучал бесстрастно и бесцветно.
Донован отступил в сторону, пропустил в номер непрошеных гостей, закрыл дверь и обернулся.
— Можно присесть?
Донован смахнул с кровати свою далеко не новую одежду, поднял одеяло и простыню.
— Спасибо, — сказала Нэтрасс и села на кровать. Тернбулл сел рядом.
Было ясно, что она ничего не скажет, пока Донован стоит, поэтому он покорно сел на стул в углу комнаты.
— Мистер Донован, — начала Нэтрасс ровным низким голосом, — к сожалению, у нас для вас печальные известия.
Донован открыл было рот, чтобы сказать какую-нибудь колкость, но выражение лица инспектора помешало ему это сделать. При этом глаза ее ничего не выражали. Он начал ощущать беспокойство.
— Речь идет… о Марии Беннетт. Она, судя по всему, погибла.
Донована будто с размаха ударили в солнечное сплетение.
— То есть как это «погибла»?..
Он переводил непонимающий взгляд с одного на другого, но полицейские сидели с профессионально бесстрастными каменными лицами.
— Погибла…
Ни умом, ни сердцем он не мог ни осмыслить, ни принять эту информацию. Казалось, тело и голова отделились друг от друга и закружились в каком-то диком черном вихре.
Он начал трясти головой, чтобы избавиться от этого ощущения, но стало только хуже.
— Она… она ведь… — Он в оцепенении показал на дверь. Покачал головой. — Нет-нет, не может быть… Что вы такое говорите…
Посетители молча переглянулись.
— Как… как это случилось?
— Ее убили, — рубанул Тернбулл.
Донован смотрел на него ничего не понимающими глазами.
— Убили?.. Кто?..
— Мы надеялись услышать это от вас, мистер Донован.
Донована словно стукнули по голове.
— Что вы имеете в виду?
— Мой коллега хочет сказать, — сказала Нэтрасс, бросая на напарника осуждающий взгляд, — что обнаружено тело с документами на имя Марии Беннетт.
— Вы хотите, чтобы я ее опознал? — глухо спросил Донован.
— Простите, но приходится просить вас об этом.
Донован закрыл лицо руками:
— Господи…
Нэтрасс и Тернбулл поднялись. Она обернулась к Доновану, посмотрела в глаза:
— Мы, честное слово, очень вам сочувствуем.
Он кивнул.