Худшее из зол
Шрифт:
Ощущение некой стабильности в его нынешнем состоянии давала постоянно болевшая рука.
Иногда он думал, что сходит с ума. Он понимал, что Мефистофель стремится его сломать. Он слышал его голос, даже когда его самого не было рядом.
«Позвони, — все настойчивее требовал он. — Позвони, и тогда сможешь выйти на свободу. И станешь богатым».
Он не мог позвонить. А еще он знал, что никогда не выйдет на свободу…
Он услышал, как зазвенели цепи на воротах,
Колин Хантли заморгал от ворвавшегося в помещение света. Он больше не тянулся за колпаком. Зачем? Он ведь отлично знает своих похитителей, да и лишние движения приносили невыносимую боль. Какой смысл притворяться теперь, когда Майерса рядом нет?
Это был Молот.
— Я тебе тут кое-что принес, чтоб не было скучно, — сказал он.
Оставив дверь открытой, он снова вышел и вернулся, держа в руках предмет, похожий на свернутый ковер. Он потащил его по полу, положил в паре метров от Колина и начал разворачивать.
Колин, по-прежнему привязанный цепью к батарее, подался вперед, чтобы разглядеть, что он принес. Что-то в этом предмете было Колину знакомо. Внутри…
— Кэролайн!
Молот повернулся и слегка ткнул его в челюсть. Колин отлетел к стене. Рука заболела еще больше.
— Не ори, ты, козел! А то унесу ее отсюда. По кусочкам унесу.
— И-и… извини, случайно вырвалось…
Колин собрался с силами, сел, потрогал рукой лицо. Из носа текла кровь. Они захватили его дочь.
Его новый мир.
Кэролайн лежала на ковре со связанными руками и ногами и заклеенным пленкой ртом и бешено водила глазами вокруг. Она увидела отца, но даже это не погасило ужас и панику в ее взгляде.
Молот содрал пленку с ее лица, развязал руки и ноги, дернул за руку, не обращая внимания на крик боли, и грубо защелкнул на запястье наручник от цепи, которой совсем недавно приковывал к батарее Гэри Майерса.
— Ну вот и встретились. Счастливая семейка воссоединилась, — сказал он.
Он ушел, закрыв на все замки дверь и ворота.
Отец и дочь некоторое время молча смотрели друг на друга, от переполнявших эмоций не в силах что-то сказать, потом упали друг другу в объятия. Насколько, конечно, могли это сделать, потому что короткая цепь натянулась, впиваясь в кожу и не давая приблизиться.
Волна эмоций захлестнула обоих и вырвалась наружу рыданиями и потоком слез. Они боялись, что снова друг друга потеряют.
Наконец слезы прекратились. Они смотрели друг на друга, словно убеждаясь, что это не сон.
— Кэролайн… — Его голос дрожал и напоминал звук старой скрипучей телеги. — Кэролайн… что с тобой… Тебя били?
Она покачала головой:
—
— Нет-нет, видишь, я жив…
Она слегка отстранилась и внимательно на него посмотрела:
— Господи… что же они с тобой сделали!
Колин невольно прижал к себе больную руку:
— Ничего страшного, не волнуйся…
Они снова обнялись. Снова слезы, рыдания.
Наконец она вопросительно посмотрела на него:
— Что происходит, папа? Почему ты здесь?
Колин печально вздохнул, отполз назад к стене:
— Девочка моя, я совершил ужасный поступок…
20
— Это было просто классно, старик!
— Да, Майки, ты превзошел самого себя.
— Они все прям обалдели.
Майки шел по Высокому мосту в Гейтсхед в сопровождении своих работодателей и, улыбаясь, кивал.
— Спасибо, — сказал он, — вдохновение нашло.
Огромная почерневшая металлическая конструкция Высокого моста, построенного еще при королеве Виктории, не пропускала ни одного солнечного лучика, но Майки было на это наплевать. Он теперь видел свет в конце туннеля.
Потому что обрел союзника.
Он шел и вспоминал свою встречу с Джанин в пабе «Принц Уэльский». Она вошла туда минут через двадцать после того, как они поговорили перед полицейским участком, остановилась на пороге, оглядываясь в нерешительности. Он помахал, она кивнула и с некоторой опаской подошла к его столику.
Он попытался посмотреть на себя ее глазами: грязный, небритый тип в дешевой одежде, вышедшей из моды лет десять-пятнадцать назад. Будто только из тюрьмы.
Конечно, можно понять ее страхи.
Она села на стул напротив и начала рыться в сумочке.
— Я не стал… — От волнения у Майки запершило в горле, он откашлялся, снова заговорил, вставая из-за стола. — Давайте возьму вам что-нибудь выпить. Я не сделал этого сразу, потому что не знал… что бы вы хотели.
— Спасибо, ничего не нужно.
Она вытащила из сумочки мобильный, потыкала в кнопки. Майки заметил, что у нее трясутся руки.
— Привет, мам, — сказала она в трубку, — я после работы забежала с приятелем в паб. — Она помолчала, слушая, что ей скажут, потом продолжила: — «Принц Уэльский». Нет, я недолго. Буду выходить, позвоню.
Джанин положила телефон в сумку, откинулась на спинку стула, посмотрела на него:
— Ну и что же вы собираетесь сделать с Аланом Кинисайдом?
Майки облизал пересохшие губы — пиво не помогало.