Худшее из зол
Шрифт:
Это был новый дом, один из самых больших в поселке. Внутренней отделкой и украшением руководила жена Кинисайда Сюзанна. Вкуса во всем этом было мало, зато вложены огромные деньги. Повсюду самый дорогой ламинат и дорогая отделка под леопарда, столы со стеклянными столешницами, стеклянные полочки и модные картины на стенах. Все горит, переливается. Откуда-то из глубины неслась музыка.
Кинисайд вернулся с двумя наполненными бокалами и повел его к себе в кабинет. Плотно прикрыл дверь. В этой комнате ничего не блестело и не переливалось. Стены были покрыты
— Ну-с, — сказал он, лениво потягивая виски и облизываясь, словно в ожидании чего-то еще, — с чем пожаловали?
Колин подался вперед:
— Я о том, что вы на днях говорили. О нашем с вами разговоре.
Кинисайд едва заметно кивнул.
— Помните?
— Я хочу услышать вашемнение, Колин. Скажите, что по этому поводу думаете вы сами?
У Колина вдруг пересохло во рту. Он быстро облизал губы.
— Эти ирландские путешественники. Просто не знаю, как быть, они так… Они сводят меня с ума…
Его словно прорвало. Он заговорил. О тяжелой болезни жены, о боли и отчаянии после ее смерти, о бессильной ярости от того, что какие-то бродяги перехитрили жителей поселка.
— А тут еще Кэролайн. Связалась… с одним из этих. С байкером. Говорит, что его зовут Тошер. — Он горестно покачал головой. — Я уже потерял Хелен. Вдруг я потеряю и Кэролайн! — Он молитвенно сложил руки, поднял глаза на Кинисайда. — Вдруг однажды она… возьмет и уедет? И я ее больше никогда не увижу! — Он тяжело вздохнул. — Надо что-то делать, что-то предпринять.
Кинисайд наблюдал, потягивая виски.
— Это весьма непростой юридический вопрос, — изрек он авторитетно.
Колин кивнул.
— Может обойтись очень-очень дорого. Но дело может решиться и в вашу пользу.
— Вот именно, — подхватил Колин запальчиво, — можетрешиться. А может и не решиться. И придется терпеть их постоянно. — Он вздохнул, взъерошил волосы. На лице отразилась душевная боль. — Они ни за что не уйдут… а если уйдут, заберут с собой мою дочь…
Кинисайд поболтал бокалом, наблюдая, как тает лед.
— И что? — спросил он тихо. — От меня-то вы чего хотите?
Колин снова посмотрел на него снизу вверх.
— Не знаю, — сказал он прерывающимся от отчаяния голосом. — Вы ведь полицейский. Разве вы… не можете… что-то сделать? Что-нибудь? Ну, не знаю… Приказать им, что ли…
Кинисайд,
— Раньше все было гораздо проще. Такие приезжают куда-нибудь, разбивают лагерь, выживают местных жителей, а ночью прибывают ребята в соответствующей форме и изгоняют незваных гостей. А то и выжигают их лагеря. — Он пожал плечами. — Мне так, по крайней мере, рассказывали.
Он посмотрел на Колина — в глазах тот же адский блеск.
— Вы, случайно, не это имеете в виду?
Колин проглотил слюну. Его вдруг бросило в жар.
— Мы ведь представляем все это гипотетически, правда?
— Д-да… к-к-конечно… — У Колина предательски дрожал голос.
Кинисайд сделал глоток. Нахмурился.
— Вы просите слишком многого. Придется формировать команду, так сказать, единомышленников, заставлять их работать сверхурочно, материально стимулировать… Это может вылиться в…
Он сделал еще глоток и продолжил. Слова текли плавно и гладко, как виски.
— К тому же есть определенный риск. Операция-то незаконная и, если что-то сорвется… — Он покачал головой.
Колин молчал. Начинала сильно болеть голова.
Кинисайд откинулся на спинку кресла:
— Гипотетически это представляет некоторую опасность для должностного лица. Скажем, для меня. В этом случае было бы только справедливо, если бы человек, желающий подобного развития событий, то есть вы, взял на себя часть риска.
— Т-т-то есть?
Кинисайд задумчиво посмотрел на Колина:
— Вы ведь в своей лаборатории проводите самые разные исследования, да?
— Да. То есть, конечно, не я лично…
— Оборонные штучки? Совершенно секретные разработки, правда?
— Знаете, я…
— Биологическое оружие? — все больше и больше воодушевлялся Кинисайд. — Создание вирусов-убийц? Представляю, какой на все это гигантский спрос. Война против терроризма, знаете ли, и тому подобное. За сколько можно такое продать? Какую сумму может предложить самое заинтересованное лицо?
— Откуда… откуда мне знать?
— Да ладно вам, Колин, не скромничайте. Уверен, вокруг вас крутятся всякие людишки. Признайтесь, делали к вам подходы?
— Ну да, бывало, но…
— Речь, наверное, шла о миллионах?
— Позвольте! — Колин почти кричал. — Какое это имеет отношение к людям, о которых мы ведем речь!
Кинисайд посмотрел на него с некоторым удивлением:
— Я ведь рассуждаю гипотетически. Оценка риска. Хотите добиться чего-то, извольте делать взнос.
Колин молчал, уставившись на стоявший рядом на полу нетронутый бокал с виски. На тающий лед. Кинисайд продолжал гнуть свою линию:
— Впрочем, повторяю, это все гипотетически. А если отбросить гипотезы, необходимо уже ваше прямое участие.
— Мое?
— Нам понадобится, — голос Кинисайда стал задумчивым, — кое-что из вашей лаборатории. Что-то вроде вещества без цвета и запаха, которое полностью растворяется в воде. Такое, которое в организме человека обнаружить невозможно.