Худшее из зол
Шрифт:
Они выехали из Лондона на северо-запад по шоссе А-12, ведущему в Эссекс. Огромные магазины и центры розничной торговли сменились чередой заводских корпусов, которые постепенно уступили место монотонному, зато функциональному сельскому пейзажу, аккуратно поделенному на прямоугольники и квадраты земли, призванные выполнять конкретную практическую задачу. Пета была за рулем, Донован сидел рядом с картой на коленях.
Утром он проснулся в номере мокрый, как мышь, запутавшийся в простынях и одеяле. Волосы слиплись,
Он лежал и тяжело вздыхал, ожидая, когда из обрывков сам по себе восстановится в памяти вчерашний кошмар.
Громкая музыка, обильные возлияния.
Призраки, револьвер…
И — пустота.
Он скосил глаза — на другой стороне кровати среди разбросанных бумаг с недоумением увидел второе одеяло и подушку. Вспомнил — Пета.
Снова тяжело вздохнул.
На подушке лежала записка: «Надеюсь, вам все-таки удалось отдохнуть и вы найдете время спуститься к завтраку в ресторан».
Он посмотрел на часы, медленно, с усилием поднялся с кровати, побрел в ванную. Голова кружилась, желудок крутило и выворачивало. Тяжелое похмелье. Оно, он знал, будет преследовать его весь день, напоминать о себе, время от времени выныривая откуда-то изнутри, как постыдная тайна.
Принимая душ, он с водой пытался смыть воспоминания о вчерашнем вечере. Вышел из ванной, натянул защитного цвета свободные брюки, старую футболку с Бэтманом на груди и спустился вниз. Как же неудобно встречаться с Петой: кто знает, что он ей вчера наговорил! Она сидела за столом, румяная, полная энергии после бассейна, и пила чай, перед ней стояла тарелка с колечком запеченного хлеба и фрукты. Подняла глаза.
— Как себя чувствуете? — Во взгляде искренняя забота.
Донован неопределенно пожал плечами, она кивнула.
— Мы сегодня собирались в Эссекс. Вы в состоянии ехать?
Он кивнул.
— Хорошо. — Она вернулась к своему колечку.
— Знаете… — начал он, испытывая жуткую неловкость, — вчера я… может, наговорил чего-то лишнего… не знаю, я…
Она улыбнулась, и он сразу почувствовал, что у него есть друг.
— Ничего такого страшного вы не наговорили, честное слово.
— Спасибо. — Он кивнул. — Извините за то, что я…
— Вам совершенно нечего стыдиться. Мы все бываем в таком состоянии. Или в очень похожем. Все мы люди…
Донован посмотрел на нее, хотел спросить что-то еще, но не осмелился.
Она пожала плечами:
— Вам пришлось пережить трудные дни. Забудем об этом. Сейчас нужно поесть — сразу станет легче.
Он повиновался и заказал для себя полный английский завтрак. Раз не удалось погибнуть от пули, криво усмехнулся он про себя, он умрет от обжорства.
Ему принесли заказ — гора обильно сдобренной маслом еды, которая приносит сытое умиротворение. Он посмотрел на яичницу; в сверкающем
Выдохнул и приступил к завтраку.
— Итак, — сказала Пета тоном делового человека, — мы сегодня едем в Джейвик?
— Да, — подтвердил он, жуя бекон. — Джейвик в графстве Эссекс.
— К Тошеру, который там живет?
Донован кивнул.
— Когда я с ним познакомился, он был чем-то вроде официального представителя этих путешественников-бродяг. Естественно, самоназначенным.
— Как он выглядит?
— Красавец байкер с темными длинными волосами.
— Это хорошо, — улыбнулась Пета.
— Дерзкий и самоуверенный сукин сын. Весьма высокого мнения о собственной персоне. Из тех людей, которые идут по жизни, зная, что все у них получится. Бесцеремонный тип, очень много говорит и любит вставить крепкое словцо. Это я так, на всякий случай, а то вдруг у вас появились какие-то мысли.
— Интересно, почему он выбрал Джейвик? — Пета пропустила мимо ушей последнее замечание.
— Очевидно, надоело скитаться, вот он и зажил оседлой жизнью среднестатистического британского гражданина. Наверное, поэтому я так легко его нашел.
— Кочевника из него не вышло.
— Вот-вот, — улыбнулся Донован.
Пета показала на его пустую тарелку:
— Ну что, правильно сделали, что поели?
— Правильно, — сказал он со слабой улыбкой.
Они въехали на главную улицу Джейвика с задиристым названием «Бродвей». По этой неровной узкой ленте дырявого асфальта трудно было передвигаться при всем водительском мастерстве Петы. Донован смотрел в окно.
Только несколько двухэтажных домов, остальные — неприглядные одноэтажные постройки, большинство которых, скорее всего, никогда не знали рук настоящего хозяина. Это был не просто бедный городишко — во всем здесь сквозили нищета и пошлость. Рядом с книжной лавчонкой потемневший фасад с оторванными ставнями объявлял себя залом игровых автоматов «Страна чудес». Замызганная парикмахерская, китайская закусочная с едой на вынос. Магазин «Купи и сэкономь». Паб «Надежда умирает последней».
— Из этого паба только в последний путь, — усмехнулся Донован.
Они медленно проехали мимо пустого заплесневелого остова, который когда-то назывался «Казино», оставили позади центр культурных мероприятий, в котором не пахло ни центром, ни культурой, ни мероприятиями, миновали продуктовый магазин, по сниженным ценам торгующий залежалым просроченным товаром, бесхозный брошенный паб, окруженный забором из сетки-рабицы с табличками «Не входить! Опасно для жизни». Чуть в стороне от дороги стояло облезлое деревянное кафе, снаружи украшенное корзинами с почерневшими цветочными плетями.