Худший друг

Милтон МК

Мира шмыгнула носом, глядя на золотую рыбку, беспомощно открывающую рот. Глупо было наделать волшебными способностями того, чья память составляет несколько секунд. А может быть этого времени и хватает для волшебства? Потому что руку Митя убрал, как-то растерянно одернул манжеты на рубашке, и поспешил к остальным пакетам.

— Если хочешь, можем заказать ужин. А можем поехать поужинать, — бормотал он, а руки в это время доставали из пакета шампанское и конфеты.

Вот уж Мира и не думала, что ее, как маленькую, будут прикармливать

конфетками. Но она с самого детства знала, что у чужих дядь нельзя брать с рук ничего. И ходить с ними никуда нельзя.

— Я не хочу есть, — она села на стол, разглядывая его как-то чересчур растерянное лицо.

Неужели ее желание так магически повлияло на него?

— Тогда у меня тоже есть желание. Можно я воспользуюсь? — Дима подошел к аквариуму, присаживаясь на корточки.

Он долго всматривался в желтую чешую, в серые глаза, которые казалось, замерли, и думал.

Думал, какого хрена, он здесь сейчас делает? Зачем и для чего это все. Почему ему почти сорок, а ей не совсем двадцать? Он давно вырос из возраста, когда хотелось дергать девчонок за косички, и бить их по заднице. Мальчик вырос, но вот только шелковые волосы Миры, так и напрашивались натянуть их потуже на кулак, а задницу, так и хотелось сжать в своих ладонях.

Мутные глаза рыбки по-прежнему ничего не выражали, но он попросил. Искренне и крепко. Только про себя. Потому что решил, что это будет смешно звучать. Мало существовало вещей, которые он не мог себе позволить, но способность отматывать время, к сожалению, он так и не постиг. Мира была такой юной, ему безумно хотелось ей соответствовать, пожертвовать двадцатку лишнего груза, и заново попробовать на вкус молодость.

— Загадал.

Митя выпрямился, глядя на девчонку. Иди сними свое чудное платье, и замени его на кое что более практичное.

— Например? — она непонимающе уставилась на Митю.

— Что-то спортивное.

— Ладно.

Мира вошла в свою комнату, открывая гардероб. Вся одежда, которую купил ей Ян, с трудом называлась спортивной. Юбки, платья, если брюки, то классические. Одевать спортивный тонкий костюм, который она носила в зале, было тоже глупо в середине осени. Мира открыла второе отделение гардероба, где были свалены шмотки из ее прошлой жизни. Те шмотки, которые высмеивал Ян, те шмотки, которые по его словам, приведут Митю в ужас.

Но как приятно к телу сели любимые бойфренды, свитер оверсайз и темно-зеленая парка. На мгновение, Мира даже почувствовала себя собой. Черная шапка, практически наползла на глаза, а большие белые кроссовки, с бутафорской надписью "Гуччи", словно поцеловали ноги изнутри.

— Я готова, — Мира вернулась к мужчине, который говорил с кем-то по телефону.

— Пошли.

Его широкая ладонь обхватила ее руку, наверное со стороны, они действительно были похожи на папочку и дочь. Но Митя не придал абсолютно никакого значения ее внешнему виду.

— Знаешь, что было

самым желанным в моем детстве? — спросил он, показывая что-то жестом одной из четырех машин, которые присоединились на парковке к пятой.

Из машины выглянул внушительных размеров мужик, который точным броском, отправил мяч Мите прямо в руки.

— Обычный мяч. Я долго мечтал о нем, он и стал моей первой покупкой.

Митя ударил мяч о землю, и он с глухим звуком, отскочил ему обратно в руки.

Из машин начали выходить люди. Все хорошо сложенные, и наверное, одинаково одетые.

— А давайте в вышибалу, а? — громко спросил он.

— Где? На парковке? — Мира открыла от удивления рот.

— Ну да, места много.

— Но тут машины…

Она в уме сопоставила стоимость здешних квартир и автомобилей владельцев.

— У меня есть страховая компания, покроем. Ну че, парни?

Одобрительный гул мужских голосов, вовсе сбил Миру с толку.

— В нее сильно не кидать. Увижу, зубы о бордюр выбью, ясно?

Мира чувствовала себя странно. Очень странно. Она не понимала ни порыв Мити, ни то, чем руководствовались мужчины, которые стали по сторонам и приготовились играть.

Мира стала в центр, пока Митя стаскивал с себя пиджак и закатывал рукава на рубашке.

Ощущение, что это безумие, не покидало ее, когда парни, один за другим выбивали участников. Но Мира юрко скользила между телами, хоть и чувствовала, что выбить именно ее— было главной задачей мужчин.

— Я выиграю, спорим? — услышала она сзади себя голос, совсем близко, у самого уха.

— Не дождешься, — ответила Мира, ощущая, как всего на мгновение, его ладони скользнули по ее бедрам.

Очень властно. Настойчиво. Так, что дыхание выбило из груди. Так, будто мяч встретился с ее грудной клеткой.

— Да бл*дь, — громко выругался вышибала, когда с силой бросил мяч, забывая о предостережении Мити, но не попал.

Мира уже давно установила с ним зрительный контакт. Его хищный взгляд то и дело скользил по ее фигуре, по лицу, и ей казалось, что он одержим желанием выбить ее из игры.

— Если победишь, можешь загадать любое желание. Побуду твоей золотой рыбкой, так и быть, — совсем запыхавшись, произнес Митя, когда они снова оказались рядом.

— Тогда готовься мне служить, — усмехнулась Мира, стаскивая шапку, и засовывая ее в карман парки.

Была бы ее воля, она бы и ее скинула, но почему-то не решалась.

Десять посторонних мужчин, которых она совершенно не знала, во главе с их хозяином. Рыбка, конфеты, игры в мяч, нежные прикосновения— это все было замечательно, но Мира прекрасно помнила, как быстро происходит трансформация. Как из заботливого и настойчивого, Митя превращается в хладнокровного и жестокого.

— Твою мать, — он поднял голову вверх, с особым отчаянием, когда мяч, едва касаясь его, смазал по рубашке, — рукав, не считается.