Худший друг
Шрифт:
Вчера ее тут не было. Он готов был поклясться на библии, что вчера, черт возьми, ее здесь не было. Круглые, маленькие таблетки, полная пластинка, не считая одной.
Пилюли от головной боли? От температуры? Обезболивающее, противовирусное, да что угодно.
Как бы не так. Дима уже однажды видел точно такие таблетки. Более того, он даже их покупал. Было дело.
А у него была фотографическая память. Отменная.
— Ты предохраняешься? — он поднял бровь, потянувшись к таблеткам, и Миру передернуло. —
Она растерянно посмотрела на Митю. Теперь была ее очередь чувствовать себя неловко.
— Ну так, не очень, — как можно непринужденнее попыталась ответить она.
— Почему не предупредила меня, что я могу не осторожничать? Или ты их пьешь не для встреч со мной?
— Эти заказчики порой такие глупые, — женщина смеясь вернулась на кухню.
— Я могу побеседовать с вашей дочерью один на один?
Новоиспеченная мамочка, даже слегка растерялась, от такого напора. Все же было нормально.
Хотя… эта малолетняя девчонка любого доведет до нервного срыва.
— Да, конечно, — она неоднозначно пожала плечами, покидая комнату.
— Я дождусь ответов? — Митя снова развернулся к окну, убирая руки в карманы. Все. Наигрался в благородного. Лимит иссяк.
— Я не пойму, что ты от меня хочешь? Оправдания за приём таблеток? Какой-то бред.
— Ты нервничаешь, — он прищурился, определенно попадая в точку своим замечанием.
Она отводила взгляд, грудь поднималась чаще, руки то и дело поправляли волосы, и теребили чашку.
Он знал, что это значит. Знал, что так себя ведет человек, которому однозначно есть что скрывать.
— Послушай, — он угрожающе наклонился над ней, — сейчас, я не настоящий. Вчера, я был ненастоящим. Копия меня, которая хочет произвести впечатление. Хорошее и правильное. И даже тогда, в отеле, где ты умоляла не раздевать тебя, я был добр и мягок. Но я в тысячу раз хуже. Мне ничего не стоит устроить тебе передоз этими таблетками, если я узнаю, что ты принимаешь их не для меня. А я узнаю, Мира, уж поверь мне.
— Не нужно мне угрожать, — процедила она, изо всех сил стараясь не отводить взгляд, не отворачиваться, не проигрывать. — Я тебя не боюсь.
— Только потому, что я не хочу этого, — уверенно ответил он.
Б*ядь, не было бы здесь чертовой мамы, разговор бы сложился иначе.
— А теперь попробуй ещё раз ответить, откуда у тебя эти таблетки.
— Да вчера в аптеке купила, ждала тебя в гости, но ты не захотел подниматься!
Мира встала, для того, чтобы организовать себе как можно больше лишнего пространства.
Она врала. Ей было страшно.
— Извини, я наверное перегнул, нервы, — пробормотал он, разворачивая Миру к себе.
— Послушай, — она сжала кулаки, что есть силы, — если ты хочешь, чтобы между нами что-то было, ты должен перестать выставлять ситуацию так, будто я тебе чем-то обязана.
Мира на мгновение прикрыла
— Я взрослый, свободный человек. Я могу встречаться с подругами, зависать в барах, забывать включить на телефоне звук, и покупать в аптеке любые таблетки, незапрещенные законом, без твоего разрешения.
— Да как угодно.
Митя разжал ладони, отпуская спинку стула.
Отошел от девчонки.
Очень сильно хотелось сделать то, чего нельзя было делать. Ярость накрывала с головой, била в нос, как резкий запах нашатыря.
— Ты куда? — Мира бросилась за ним следом, нагоняя уже практически у двери.
Бежала потому, что так надо было или потому, что что-то внутри екнуло и отпускать так просто не хотелось?
Это действительно грязная игра, и она себя чувствовала паршиво. Нужно либо прекращать здесь, либо прекращать там. Она и так, тогда пришла к Яну, что бы поставить на их интимной связи точку. По крайней мере, на время отношений с Митей. Спать с двумя— мерзко и неправильно.
— Мне нужно подумать над твоим предложением, — проговорил он, хмурясь. — Не могу дать гарантий, что найду хотя бы одну причину, чтобы меня это устроило.
— Я разве попросила о чем-то невыполнимом?
— Практически.
Митя снял с вешалки пальто. Он мог все изменить в одно мгновение: заинтересовать, подкупить, заставить. Но ему же впервые в жизни захотелось, чтобы все было искренне. Идиот. Как говорится: жили без этого, и начинать не стоило.
— Это что значит? Что ты меня бросаешь? — Мира снова вцепилась в его руку.
— Чтобы кого-то бросать, нужно чтобы у тебя кто-то был, — уклончиво ответил он.
Не хотелось отказываться и сдаваться так просто, если была возможность поманипулировать. — Как я понял, тебе больше самой по себе нравится.
— Мне нравится знать, что я тоже могу себе позволить делать то, что мне хочется. Почему в случае с тобой, это проблема?
— У тебя были когда-нибудь серьезные отношения? — раздражаясь спросил Митя, уже на полуслове понимая, что сморозил глупость. Она так молода. Девчонка и б*ядь о какой серьезности он говорит?
— А у тебя были?
— Не было. Поэтому я не хочу, что бы как только я уйду, ты, взрослый и свободный человек, встречалась за моей спиной с другим или другими. Я же старый для тебя, это твой главный аргумент. А ты слишком самостоятельная для меня. Больше мне нечего сказать.
Митя пожал плечами, все-таки, решая уйти.
Он был обижен. И это была правда. Ему слабо верилось, что девчонка в ее возрасте осознанно и самостоятельно принимает противозачаточные, тем более, что после интимной близости, вывод был один: малышка не слишком опытная, и искушенная.