Хундертауэр
Шрифт:
— И пить, — согласился генерал. — Пить бы уже сейчас научил, да не на чем. Эй, дамочки, а никто мою рубашку не видел? Ее давеча уволокла такая блондинистая… или буланая, как у вас принято?..
Гноллихи закивали и шустро, словно взапуски, бросились по деревеньке куда-то в ее дальний конец.
— Хорошо бы нашли, — возмечтал генерал. — А вы… эх, вы! Да как вы это трескаете, не давясь? Это ж разве мужская пища? А ты — еще и пьешь? Вот же, видел в жизни пивунов, но чтоб такое!..
— Совершенно замечательный напиток, всем советую, — пробулькал друид, не отрываясь от жбана. — Сам такой варю понемногу. Не пиво, конечно, но я и не понимаю, что вы в том пиве находите. Этот хоть насквозь полезный!
— Этот — полезный? Разве что для Вово, когда
— Считая похмелье?
— Не веришь, древолюб?!
Генерал поднялся, подбоченился и, загибая пальцы, принялся перечислять достоинства любимого напитка.
— Во-первых, пиво суть вкусно. Вкуснота же есть предмет вожделения, а стало быть — вечная ценность. Таким манером, пиво получается у нас чудесным предметом поощрения, награждения и привлечения. Помню, как однажды зажали нас в Доринорте в городке малом, обступили превосходящими силами и держали там в осаде почти цельный месяц! Уж и капитуляцию предлагали на почетных условиях, и даже беспрепятственный проход через вражеские позиции с сохранением знамен, оружия, воинской справы и всего имущества, какое на себе унесем — ан не дрогнули сердца гарнизона! А почему? Да потому что дыра тот Доринорт, а в городке нашем стояла единственная приличная пивоварня! Уж и собак с кошками пожрать успели, и альвов гарнизонных, и горожан уже начали, но пиво все не переводилось, и вопроса не возникало: покуда есть хмель и солод, да покуда ручьи не иссякли — стоять городу, а в городе держаться гарнизону нашему!
— Дождались подкрепления? — благоговейно предположил Хастред.
— Неа, ручьи иссякли. Вражины ушлые попались, подрылись под скалу, откуда ключи били, ну и отвели их в иные русла. Тут уж ничего не осталось — испили последнего пива, набрали в бурдюки походные и вышли всмертную — терять-то чего осталось? А тут вот оно, свойство пива, которое у нас во-вторых будет: который его вдоволь изопьет, становится зверь впятеро против непившего. Конечно, тягость такую не всякая душа еще и вынесет, некоторых дохлых с катушек долой на середине процесса, но уж кто устоит — ого ж! Вот вышли мы на ту вражью свору, а сказать вернее — плеснули потоком неудержимым, так дернули, как кролики из-под конских копыт на знатной королевской охоте!
— Гоблинский гарнизон, не иначе, — предположил Чумп. — Хотя откуда в Доринорте? Но в жизни не поверю, что хумансы налакались вровень с анаралом и еще кого-то разметать при этом ухитрились.
— А кто сказал — вровень? Я про «вдоволь» речь держал! А доволь, она своя у всякого. У Вово одна, а у эльфы, поди, совсем другая будет.
— Тогда понятно. И что, спьяну таки прорубились?
— А то, — генерал гордо задрал голову, полюбовался на ползущее в вышине облачко и признался без охоты: — Ну, не так чтобы уж и прорубились. То есть, конечно, бежали и мечами махали — самому страшно. Просто, как оказалось, вражье командование условий своих, относительно чтоб выпустить гарнизон на почетных условиях, со всея регалиями, так и не отменяло. Так что войска их с дороги спешным образом разбежались, а мы в тую брешь как рванем! Эх, было время, когда я не токмо что рубился как эскадрон сваргеров, но и бегал как табун их лошадей!
— И пиво было покрепче, и враги покрупнее, и Хундертауэр не под гномами, — окропил оратора сарказмом книжник. — Ты не отвлекайся, раз уж про пиво начал — так и продолжай, а то врешь очень занимательно.
— Я-то вру? Экие вы бестолочи. Я ж уже сказал про во-вторых!
— А что, у пива всего два достоинства?
— Достоинств у пива — тьма тьмущая. Я забыл, какая цифирь после во-вторых бывает!
— Так ты без цифр. Ты своими словами, — предложил Чумп, кося на быстро пустеющий жбан не-пивной настойки тоскливым глазом. — Цифры потом Хастред расставит, как полковой архивариус.
— Да легко! — генерал приосанился. — Пиво есть мощнейшее средство для физического совершенствования,
Аудитория разразилась жиденькими аплодисментами. В смысле, мокренькими — ибо каждый отведал из сложенных ковшиками ладоней гнолльего пойла, но никто, кроме друида, так и не воздал ему должного. Зато появившаяся на сцене стеснительная блондинистая гноллиха поднесла лектору лучший подарок — его боевую рубаху, аккуратно заштопанную где только можно и даже снабженную в ряде особо возмутительных мест пестрыми клоками заплат.
— Вот за это благодарю! — возрадовался генерал, немедля напяливая приобретение. — Ты смотри, почти ничего не напортачила — ну баба, ну женщина! Уважаю!
Рубаха даже сошлась на тугом брюхе, но застегивать ее на все крючки генерал не стал во избежание дальнейшего разрывания. Так и оставил распахнутой на зеленой груди, вид тем самым обретя креативный и какой-то ухарский.
— В лучших домах, анарал, в таком рубище лучше не появляться, — предупредил Чумп. — Мне бы хоть милостыню подали. А тебя на пинках выгонят, провожая обидными словами навроде «работу найди, здоровый бугай».
— Это рубище — сугубо под кольчугу, дурила. А в лучшие дома без кольчуги я и сам не дурак соваться. Эгей, а это не наш ли друг звездочет пылит? Я его хорошо разглядел, мало того что я его на дерево кидал, так он еще с дерева на меня же и сверзился, вот смеху было!
Со стороны своей вышки и впрямь паническими темпами приближался немолодой гнолл с развевающейся по ветру челкой.
— На завтрак? — предположил Вово наивно. — У нас еще булочек малость осталось. Но если не поспешит — не успеет. М-да… не успел.
И зачавкал, перемалывая отвратительную травянистую булочку.
Гнолл, завидев трапезничающих, мигом взял курс прямо на них, на бегу замахал руками, одновременно подзывая к себе и указывая за спину, силился что-то крикнуть, но звуками от поспешания захлебнулся, а потом и вовсе споткнулся и дальше покатился по чьему-то огороду уже веселым кубарем.
— Где-то в тех краях мы паладина потеряли, — заметил Чумп. — Не мог же он так напугать старичка? Эх, зато ведьма, наверное, могла. Непроверенная тетка, а взгляд какой хищный! Не надо было орка ей оставлять!
— Да он вроде и сам был не против…
— А ты вообще всегда не против, что ж теперь, тебя бросать на каждом углу?
Звездочет с трудом собрался из груды костей, в которую было рассыпался, и видя что вальяжные гоблины ни шагу в его сторону не сделали, а самому ему до них еще бежать и бежать, собрался с силами и завопил что было духу: