Хуже Дьявола
Шрифт:
– Какой вопрос?
– Единственный, барон. И, как мне кажется, я уже показал достаточно гостеприимства, которое вы благополучно проигнорировали. Либо ваш ответ, либо я пойду завтракать.
Несколько секунд мы с ним играли в гляделки.
– Вот, - наконец буркнул Изекай, похоже, не сумев придумать, к чему бы ещё придраться.
– Подпиши это и получишь ещё миллион к тому, что у тебя уже есть.
На кофейный столик между нами легла свёрнутая в рулон лента бумаги. С интересом глянув на барона, я взял его и, развернув,
Документ, который мой двоюродный дед предлагал мне подписать, был, фактически, бомбой, заложенной под меня и под весь клан Гремор. Я, разумеется, не знал тонкостей юриспруденции империи Барбатос. К счастью, смысл можно было понять и так.
Расписавшись в самом низу листа, я признавал себя некомпетентным, не способным занимать пост главой семьи, что делало все мои решения и проведённые сделки недействительными. Видимо, так Изекай намеревался отменить продажу поместья, поставив под сомнение мою подпись на договоре с Куртом. И это было только во-первых.
Во-вторых, подписывая документ своего деда, я, фактически, окончательно ставил крест на клане Гремор.
Технически, я не мог уйти с поста главы клана добровольно, не имея на своё место совершеннолетнего претендента. Асталу, моему младшему брату, было шестнадцать, и по закону он не смог бы занять этот пост ещё год.
Да, я сам стал бароном в шестнадцать. Вот только ситуация с моими родителями была скорее исключением, так как у рода Гремор, кроме меня, не осталось членов в основной ветви.
Подписав бумагу Изекая, я потерял бы возможность принимать решения от лица главы рода, при этом оставшись бароном. То есть на год до момента, когда Астал достиг бы совершеннолетия и смог бы претендовать на мою позицию, клан оставался без лидера.
За это время, имея желание и определённые ресурсы, тот же Изекай мог растащить то немногое, что осталось от рода Гремор, по кирпичику. Отнять и этот особняк, и несколько небольших загородных домиков и, самое главное, единственный оставшийся бизнес клана, приносящий ещё хоть какие-то деньги.
Уже эти два пункта заслуживали того, чтобы я затолкал этот свиток своему двоюродному деду прямо в глотку. Вот только в документе Изекая было ещё и “в-третьих”.
Признавая себя некомпетентным, я, тем не менее, технически оставался дворянином и, что даже важнее, свободным человеком. И, пока я не дочитал до последних пунктов, мне казалось, что Изекай, даже продемонстрировав свою шакалью натуру, всё-таки оставлял мне выход в виде откупа.
Мол: “Бери деньги и делай что хочешь, только не лезь в дела рода, который ты сам подвёл под монастырь”. Жестоко и крайне цинично, да.
Тем не менее, в этом можно было углядеть свою справедливость. В конце концов, в том, что поместье Гремор пришлось продать, был виноват именно я.
А потом мне на глаза попались строки, в которых
– Я думал, Изекай, что ты просто беспринципный и наглый старик, - холодным тоном произнёс я, медленно разрывая документ пополам.
– А ты оказался ещё и трусливой крысой, не способной взять ответственность даже за свои решения.
– Что ты себе?!..
– вскочил с места барон, тыча в меня пальцем.
– СЯДЬ.
Я говорил тихо и не пытался его перекричать. Вот только жажда крови, которую я обычно подсознательно сдерживал, из-за дикого гнева, что я сейчас испытывал, вырвалась наружу сама по себе. Изекая будто отбросило в кресло невидимой силой, а на его побледневшем лице проступила испарина.
– Я… не… это… я… но… - попытался что-то промямлить он.
Вот только инстинктивный ужас, охвативший его, было невозможно так просто перебороть.
– Что я думаю о твоих каракулях, думаю, ты уже понял. А тебе самому я могу сказать только одно. Хорошенько запомни то, что ощущаешь сейчас. Потому что ты вспомнишь это чувство ещё не раз. А теперь проваливай из моего дома.
Изекай, будто заводная игрушка, из которой вытащили ключик, тут же подскочил и, не останавливаясь, широкими шагами двинувшись к выходу, бормоча себе под нос:
– Наглый мальчишка! Ну, погоди! Мы ещё посмотрим!..
Нил только и успел, что распахнуть перед ним двери. После чего, проводив барона до ворот, вернулся ко мне.
– Господин, всё в порядке?
– Да, - кивнул я.
– Просто прибавилась одна муха, которую нам предстоит прихлопнуть.
– Нам?
– с некоторой дрожью в голосе переспросил Нил.
– Да, нам. Ты теперь мой помощник, а это не только совместные походы по магазинам. Готов к такой ответственности?
– Да, господин!
– Отлично. Иди и сообщи всем остальным слугам, что они уволены без выходного пособия. И сделай это так, чтобы они потом не являлись ко мне с вопросами и претензиями. А потом приготовь мне что-нибудь на завтрак. Сойдёт яичница с беконом, пара тостов и что-нибудь горячее попить.
– Будет сделано, - кивнул Нил, тут же убежав исполнять приказ.
Я же остался сидеть в кресле, подперев кулаком подбородок. Изекай, старая гнида. Захотел вернуть свои деньги, признав меня не только некомпетентным, а ещё и невменяемым? Давно меня не оскорбляли так сильно и так мастерски: просто дав листок бумаги.
Что же, раз в ответ на пощёчину я отрубаю руку, то что бы такого мне сделать в ответ на подобное? В голове крутились самые разные идеи и планы, даже от десятой доли которых у Изекая резко поседели бы даже его подкрашенные волосы.