Хватайся! Рискуй. Играй. Умри
Шрифт:
Эванс злится, что ситуация с группой вышла из-под контроля.
Наконец Аня бросает на нас взгляд и озадаченно хлопает глазами. Спрашивает:
— Что с вами произошло?
На моем теле и теле Влада гематомы и даже порезы. А на моих трусах еще и пятна крови.
Отвожу взгляд, неловко проговариваю:
— Да так, подрались…
— Из-за чего?!
Лис обходит Аню направляется на кухню.
— Этот придурок вчера расстался со мной.
Аня вцепляется себе в волосы, прислоняется к стене. Смотрит то на потолок, то на меня.
— Так…
Она надевает футляр с гитарой на спину, берет сумку с рюкзаком. Направляется в коридор. В последний раз слышу ее голос, похожий на голос Аврил Лавин:
— Этой ночью «Биш-Би» скончалась. Прощай, Макси. Ты был хорошим другом.
Дверь открывается. Закрывается.
Анны Эванс больше здесь нет.
Она все сделала правильно. Bish-B — теперь пустая трата времени.
И наша дружба тоже.
Снова прислали счета за квартиру. Я стоял в маленьком коридорчике, держал в руках квитанции.
Мне десять лет. С квитанциями сделал несколько шагов — оказался в зале. Мачеха и отец спали пьяными. Она на диване, он на полу. Грязная обстановка не очень и тонко намекала на вечное присутствие Диониса.
Еще раз взглянув на цифры в счетах, прошел в свою со сводным братом комнату. Полез за заначкой.
Маленький самодельный конвертик должен был быть где-то здесь, среди книжек. Я обшарил все от и до. Нигде нет. Деньги пропали.
Кто бы мог своровать? Даже вопрос не встает. Отец.
Вернулся в зал и разбудил отца.
— Где деньги?
— Какие деньги?
— Которые я накопил на квартплату.
— А, там.
— Где там, папа?!
— Посмотри на холодильнике. Там сдача должна была остаться.
Спотыкаясь о пивные и водочные бутылки, добрался до кухни. На холодильнике пятнадцать рублей. Все, что осталось.
Пнул холодильник. Отец опять обокрал меня. И пропил.
Вернулся в комнату, залез под кровать. Достал коробку с тридцатью пачками сигарет. Этого не хватит, чтобы покрыть счета, но хоть что-то.
И с коробкой табачных изделий вышел из квартиры. Я снова шел по скользкому и опасному пути: продаже сигарет несовершеннолетним на территории школы.
Пятое декабря. Призрак внутри меня спит, а я выслушиваю
— Максим, может, мне к тебе приехать?
— Нет, спасибо.
— Точно? Вы же там друг друга поубиваете.
Вчера меня избил рассвирепевший Андрей. Он просто пришел и набил мне морду. Потом из магазина вернулся Влад и влепил пару крепких ударов Эндрю с последующим выставлением за дверь.
— Да все нормально, Кать, не переживай. Лучше о журнале и портале заботься, а не обо мне.
Сегодня был наконец запущен наш проект. «FoxRock» появился на свет в виде интернет-портала. Старый друг Павел Рябов уже занимается его продвижением.
— Работа идет, не о чем говорить. Я вот сегодня еду в Набережные Челны на концерт за видеорепортажем. Еще несколько человек из разных городов вечером займутся тем же самым. А вы с Владом куда идете?
Я сижу на кухне, смотрю в окно. Сейчас бы закурить.
— Он идет один. На без понятия какое выступление. Я стараюсь с ним меньше общаться.
— Ой, идиот. Ну, чем тогда займешься ты?
Восемь утра. Хочется чего-то пожрать. Но Влад теперь мне мстит. Не готовит еду.
— Через час у меня в скайпе встреча с Лусинэ Геворкян. Пока я жив, должен заручиться ее поддержкой.
Лусинэ Геворкян, она же Лу, она же вокалистка групп Louna и Tracktor Bowling, сама занимается деятельностью рок-журналиста. В ее интересах развитие нового рок-издания.
Под предлогом, что ей надо работать, Кэти разъединяется.
Весьма в удачный момент на кухню вваливается пробудившийся Владислав Листьев. Он считает, что у нас перерыв в отношениях, как было у Росса и Рэйчел в «Друзьях». Он оптимистичен. Ждет, когда Макс скажет «Пошло все к черту, нам надо быть вместе!». Влад не понимает, что я даю ему возможность менее болезненно пережить потерю последнего друга. Я даю ему свою Настю.
Пусть они будут счастливы.
Я не хочу отношений.
Я хочу петь песни и играть на барабанах, как в старые времена.
Хочу залезть в кровать, зарыться в подушку и просто лежать.
Хочу умереть.
— Какая досада, холодильник пуст.
Влад демонстративно пинает захлопывающуюся дверцу холодильника.
— Ну ничего, закажу роллы. Тебе с чем заказать? Как обычно?
И уходит с кухни, вероятно, за телефоном.
Мне со «спасибо, ничего не надо», пожалуйста.
Где мама? Ее второй день нет дома. Я не хочу опять ночевать со светом.
Мне лет пять, может, уже шесть. Снова открыл холодильник. Абсолютно пустой. В деревянном доме нет ни единого шанса найти что поесть. Закрыл.
По скрипучему полу добрался до еще более скрипучего разваливающегося окна. И в этот раз распахнуть не получилось. Не выбраться. Дверь заперта, проверял. Больше путей нет.