Хватка мертвеца
Шрифт:
– Нет-нет, все нормально, – закусила губу женщина. – Так вы все-таки прочли… И поняли?..
– Кое-что. Например, тот факт, что практически вы – единственная наследница всего состояния вашего покойного мужа.
– С чего вы взяли? – встрепенулась Виктория. – Вы подкупили нотариуса?
– У газетчиков есть свои профессиональные источники информации. И они шепчут мне, что именно вам была выгодна смерть Борзова В. М.
– Нет-нет… то есть выгодной, может, и была, но я его не убивала.
– А кто говорит об убийстве? – невинно спросил Игорь. – Вы хотите сказать, что…
– Ничего не знаю, – поспешно сказала вдова, – я, правда, в сердцах подумывала, даже к колдунье
– Кто?
– Валерий Миронович.
– Он же вроде был исключительно здоровый человек, но вы полагали, что он «приболеет»?
– Все когда-нибудь случается в первый раз, – уклончиво ответила вдова.
– Вот он инфарктом и «приболел»!
– Я-то думала, может, кольнет иголочкой сердце – вспомнит о жене. Я все дома сижу, а он то в офисе, то на деловом ужине, то на переговорах. Совсем меня забросил. А так я ничего худого не желала. Ведь жила за ним как за каменной стеной.
– Из-за которой иногда хочется вырваться, несмотря ни на что, – предположил Игорь, невольно бросив взгляд на молодого тренера.
– Зря вы так говорите, зря меня допрашиваете, – заныла Виктория Петровна, давя на жалость. – Медицина заключение дала – естественная смерть от инфаркта, милиция дело завела – ничего не находит. А вам бы только из чужой смерти сенсацию сделать?
– А не думаете, что кто-то из близких мог Валерию Мироновичу смерти желать?
– Бог им судья, – дипломатично сказала Виктория Петровна.
– Понял, – сказал журналист. – Но, может быть, и в тихом омуте черти водятся? Иначе чего до обморока бояться простую коробочку по имени пейджер?
В глазах Виктории Петровны вспыхнул и погас испуг. Не так эта вдовушка проста. Значит, Роману может и не отломиться, подумал Игорь, покидая спортивный зал. Очень интересно узнать, что же было написано на экране пейджера. Особенно если допустить, что именно это сообщение отправило вдовушку в нокаут. Может быть, попозже попытаться из тренера вытрясти «обморочный» текст?
– Так что Борзова дома нет, Александр Иванович, – доложил Миша Ильин. – И вечером не появился.
– Так и что? – удивительно равнодушно сказал Круглов. Совсем не так, когда лейтенант упустил на улице «вторую вуаль». Тогда майор орал и стучал кулаком по столу.
Разговор происходил в кабинете. Александр Иванович листал бумаги, а запыхавшийся Ильин только что принес последние новости.
– А вдруг он того… сбежал? – лейтенант судорожно сглотнул. – Может быть, его испугало затянувшееся расследование?
– Затянувшиеся расследования преступников не пугают, а как раз наоборот, – пробормотал Круглов.
– Следовательно, если Бориса Мироновича нет – он и не преступник?
– А вдова на месте? – спросил начальник.
– Так точно, Александр Иванович, я проверял.
– Тогда, Миша, пригласи ее назавтра, – попросил майор. – А Борзову пошли повестку по почте.
– В розыск не будем объявлять? – еще раз уточнил Ильин.
А Борис Миронович просто никогда не понимал, как можно проторчать весь вечер перед телевизором и при этом не считать его потерянным. Таких вечеров было в его жизни не больше десятка, потому что, даже когда не было денег (не то что «живых», но и тех, что можно взять в долг), он все равно шел туда, где играют. Ему было необходимо вдохнуть аромат игры, почувствовать вкус азарта, солоноватый от прокушенной
…Борис Миронович спросил еще карту и погорел в блэкджек. Азарт и перебор – молочные братья, понятия разные, но имеющие глубокую внутреннюю связь. Борис Миронович дважды сыграл еще и снова раз проиграл. А раз – выиграл. После этого бросил карты и перешел на рулетку. Поставил на красное – выиграл. Еще раз – да, еще – да! Теперь пора проявить некоторую осторожность, не может же «красная серия» идти бесконечно? Борис Миронович поставил треть выигрыша на черное и продул. Делая маленькие ставки, он вернул проигрыш, весь поставил его на кон и…
Сегодня не его, наверное, день, но это не важно. Главное – играть, находиться в постоянном движении. Борис Миронович очень бы удивился, узнав, что придерживается «восточного» взгляда на мир: цель – ничто, приближение к ней – все. Другое дело, что занимался Борзов не самосовершенствованием, а саморазвлечением и наиболее последовательно – в последнее время. В основном благодаря тому, что со дня гибели брата (вернее, со следующего, а в тот день он играть не пошел в знак скорби) во всех заведениях, где Борис Миронович был более-менее известен (даже если под кличкой Боря-шулер), у него появился беспроцентный и почти безграничный кредит. (Спасибо слухам о том, что он – наследник состояния Борзова-старшего.) Но опытный игрок благоразумно решил не вычерпывать кредит сразу и до дна, а действовать постепенно. Достаточно и того, что три месяца назад он сорвался в серьезную игру, как и опытнейший пилот может рухнуть в «штопор». С тех пор этот долг растет. Борис не решился сказать о нем Валере. Брат, зараза, и так уже прижимал его, орал, что не станет платить долги младшего «придурка и бездельника». Но лучше быть живым шакалом, чем мертвым львом, считал Боря-шулер. Что, старшой? Если ты такой умный, то почему ты такой мертвый?.. Зато теперь у Бориса появилась возможность рассчитаться со всеми долгами.
Решив сделать перерыв, игрок обменял в кассе фишки на рубли и подсел к стойке бара.
– Текилу с лимоном, Юра.
Бармен подал заказ. Сыпнув на кожу между большим и указательным пальцем руки щепотку соли и слизнув ее, Борис Миронович молодецки опрокинул стопочку с кактусовой водкой, закусил лимончиком и закурил. Через полсигареты повторил заказ. Кто придумал такую процедуру питья – неизвестно, но во всяком деле важен обряд. Он облагораживает процесс, создавая искусство на уровне быта. Вот ценная мысль, которой стоит поделиться с устроившейся рядом шатенкой. Пышные формы Борзов уважал и никогда не оставлял без внимания их обладательниц. Борис Миронович попросил всю бутылку и еще рюмку. Девушка не отказалась, хотя, по странному обычаю, в качественный напиток мексиканцы обязательно бросают личинку какого-то насекомого. Более того, аборигены соревнуются, кто первый ее съест. Ничего себе – закуска?
– Борис.
– Лера. Спасибо за выпивку… Играете тут?
– Практически живу.
– Не вышибалой же вы тут работаете?
– Это комплимент моей мускулатуре или оскорбление выражению лица?
– Крупье за работой не употребляют, хозяин в баре один пить не станет. Выбор у меня был невелик, – стала оправдываться Лера.
– Я профессиональный игрок на отдыхе. В том смысле, что игра перестала быть источником доходов и стала родником радости, – текила иногда делает язык цветастым, как латино-американский карнавал.