Хякки Яко
Шрифт:
Пока Хаширама отчаянно пытался понять что делать — уводить оставшихся учеников или спасать первого, судьба всё решила сама.
— Хей! Простите меня! Такаши-сан попросил меня помочь переложить раненых, а затем Юки-сан потребовалось подсобить с перевязкой, а после… — застенчиво начал перечислять причины своего опоздания подошедший к ним юноша, но ещё на середине был перебит Кагами:
— Мы и так понял, что ты снова никому не смог отказать, — ворчливо, но с явным облегчением подытожил Учиха.
— Рад что
— А я то уж как рад! Вот только, Сенсей, по пути я встретил Хокаге-доно. Он попросил меня передать, что вызывает вас к себе, а также приказал сопроводить вас.
— Вот оно как, — глухо откликнулся Сенджу, — Хорошо. Кагами, Торифу — немедленно возвращайтесь в Штаб, там вам точно найдётся дело.
— Хай, Сенсей, — хором откликнулись названные, недоумённо переводя взгляды с учителя друг на друга, однако противиться не посмели.
Когда двое чунинов скрылись в дали, Хаширама, крепко сжимая кулаки, задал всего один вопрос:
— Что ты с ним сделал?
— Хех, а вы довольно догадливый, Господин Первый Хокаге, — проговорил незнакомец, голосом его ученика, но Сенджу не обманывался. За этими словами стоял кто-то другой.
— Отвечай мне! — чувствуя как сен-чакра наполняет его тело и мускулы, Хаширама всё ещё сдерживался. Участь ученика — вот что занимало все его мысли.
Лицо «Данзо» вновь исказила улыбка, но только лицо, глаза остались холодными, без тени эмоций:
— Он спит и видит сон, прекрасный дивный сон. И до тех пор пока вы будете благосклонно относиться к моим… просьбам, с ним ничего не случиться.
— Чего именно ты хочешь?
— Я уже сказал — вам просто нужно увидится с братом.
— Тобирама…
— И с ним тоже.
Сказав это, неизвестный, подчинивший себе тело его ученика, просто развернулся и побежал, а Хашираме ничего не оставалось кроме как следовать за ним.
Они бежали долго, держа свой путь по выжженной, разорённой земле, и в какой-то момент Сенджу не выдержал и спросил:
— Кто ты? Зачем всё это?
— Я просто верный Слуга, не более, — на удивление охотно завязал диалог самозванец, — Который безоговорочно исполняет то, что ему было велено.
— И кому же ты служишь?
— Вы скоро и сами узнаете ответ на этот вопрос. Когда мы прибудем на место.
— Там я увижу брата?
— Да.
— И ты освободишь моего Ученика, — не спрашивал, но утверждал Сенджу.
— Возможно, — уклончиво вторил ему самозванец, чуть ускоряясь, — Однако вы напрасно так беспокоитесь, Господин Первый Хокаге. Ведь только благодаря мне он всё ещё жив.
— Он был ранен шиноби Суны? Так ты взял над ним власть?
— Да — он был ранен, но нет — вины Жителей Пустыни в том не было, лишь воля вашего младшего брата.
— Тобирама? Но зачем…
— Да, — согласился неизвестный, — Стоит отметить, что даже не обладая вашими способностями на ниве сендзюцу, он смог меня раскусить, правда последние его сомнения развеялись в тот момент, когда отправленный им с донесением теневой клон был уничтожен. Признаться, я знал что ваш родственник весьма категоричен, но вот что он без толики сомнений решиться убить ученика своего брата, лишь заподозрив в том предателя… это было сильно.
— Он не знал что это Данзо. Решил что перед ним самозванец.
— Быть может, — не стал возражать неизвестный, — А возможно ему просто было всё равно. В любом случае, этот вопрос вскоре сможете задать ему лично, ведь мы уже почти на месте.
Сквозь почти неощутимый барьер, прекрасно скрывавший крохотный клочок земли от посторонних глаз, он прошёл готовый ко всему — бой, переговоры, жертва во имя спасения брата и ученика — Хаширама твёрдо знал, что ничто не сможет поколебать его, но Боги, как же он ошибался.
Первое что он увидел, был Тобирама — лежавший на земле в куче вязкого от крови пепла. Он не двигался, не издавал ни звука, глаза его были закрыты, и лишь едва вздымающаяся грудь давала понять, что его брат всё ещё жив.
Хаширама бросился вперёд наплевав на всё, однако ещё до того как его руки успели прикоснуться к нему, окружающую тишину разрезал смутно знакомый голос:
— Ну здравствуй, брат мой.
Отняв глаза от бессознательного Тобирамы, Хаширама устремил взор на говорящего и обомлел.
Перед ним стоял Мадара. Постаревший, осунувшийся, с одним глазом, в зрачке которого яростно вращался узор Мангёко, но всё-таки это был именно он, Хаширама не мог ошибиться — не после стольких лет дружбы, не после стольких боёв против и за… не после того как он лично оборвал его жизнь и похоронил в скрытой ото всех могиле.
— Мадара… — имя упало с его уст само — подобно снежной лавине — тяжко и неумолимо.
— Да.
— Ты изменился… постарел.
— А ты всё так же молод, наивен и глуп, как и прежде.
— Что с тобой стало после… — закончить Сенджу не смог, но Учиха, с едкой улыбкой на устах, продолжил сам:
— После того как ты убил меня? Точнее думал, что убил.
— Так значит я…
— Конечно нет! Ты правда думал что я позволю убить себя так просто?! Ты правда думал что Шинигами сможет меня удержать?! Я вернулся к жизни едва ты бросил последнюю горсть земли на мою могилу! Но… — тут Опальный Учиха на миг коснулся рукой закрытого глаза, — Цена была высока. Однако я заплатил её, пришлось. Так уж устроен мир — пророкам и мудрецам всегда приходится расплачиваться за ошибки трусливых глупцов и невежд, погрязших в собственных заблуждениях и пороках!