Хякки Яко
Шрифт:
Хирузен бросил очередной быстрый взгляд на идущего впереди него человека и тут же отвёл его, в неуклюжей попытке скрыть сомнения и… страх.
Ужасающая толща земли растекалась перед ними, освобождая путь в мрачные подземные недра, откуда всё отчётливее доносился сводящий с ума гул:
Свиф. Плесс. Брам. Храст. Свиф. Плесс. Брам. Храст. Свиф. Плесс. Брам. Храст.
Мотнув головой Наследник Сарутоби сосредоточился на главном — с их командиром явно что-то было не так! Он менялся, и тем стремительнее чем ближе они подбирались к источнику этого проклятого ритма.
Его фигура усохла, мышцы ещё сильнее
Его товарищи пока не заметили этих трансформаций. Они шли позади, а потому могли разве что разглядеть спину Кагуи, всё так же обрамлённую водопадом алых волос, что вопреки логике и здравому смыслу развевались из стороны в сторону, словно бы под порывами сильного ветра, но не более того. Сам Хирузен просто не понимал что ему делать. Сказать им, но что? И как? Да и толку? О тайных дзюцу Повелителей Костей ходило много слухов и баек, скорее всего и Хомура, и Кохару спишут всё на них, но сам Хирузен был готов поклясться именем своего Клана, что к ниндзюцу преображение их сенсея имело такое же отношение, как и к восходу солнца. Здесь было что-то иное, непонятное, чуждое и опасное. Юный шиноби ощущал это каждой клеточкой своего тела, как медленно, но неотвратимо, человек впереди него исчезал, а ему на смену приходило… нечто. Хищное, жестокое, разумное и необъяснимое.
Что-либо предпринять он не успел, ведь фигура, что ныне занимала все мысли Наследник Клана Сарутоби, вдруг остановилась и громким, весёлым и звонким голосом, так непохожим на обычный раскатистый бас Тэкеши-доно, заявила:
— Мы на месте! Поглядите.
Решив что с проблемами стоит разбираться по мере их поступления, Хирузен двинулся чуть вперёд и действительно увидел то что разительно отличалось от уже привычного каменного монолита.
Больше всего это походило на масляное пятно. Блестящий от покрывающей его вязкой слизи, болезненно-жёлтый, в пересмешку с грязно-алым развод, прямо посреди горных недр. Однако, в отличии от лужи, мерзость перед ним была движима. Она содрогалась всей своей поверхностью, пульсируя в такт грохочущему ритму:
Свиф. Плесс. Брам. Храст. Свиф. Плесс. Брам. Храст. Свиф. Плесс. Брам. Храст.
— Оно… живое… — в ужасе прошептала Кохару, что есть сил вцепившись в его плечо. Хомура же лишь крепче сжал кулаки, стараясь не показать охватившего его омерзения.
— Несовсем! — столь неуместным в текущей ситуации, жизнерадостным тоном заявил Кагуя, чьи черты вновь претерпели разительные изменения: вместо юного, острого и хитрого лица, Хирузен видел перед собой кругловатую физиономию, с тусклыми, но удивительно выразительными карими глазами, лучащимися почти отеческой мягкостью и какой-то тайной, недоступной никому мудростью, — Оно лишь хочет стать живым, но пока к этому совершенно не готово. Яркий пример того, как даже самое истовое и сильное желание разбивается о реальность. Хотя, с другой стороны, можно смело заявить, что это наглядная демонстрация того, как воля способна менять мир. Как и всегда, всё зависит от точки зрения.
Сказав это Тэкеши-доно, не убирая улыбки с лица, коснулся мерзкого пятна. То на мгновение замерло, прекратив содрогаться, но тут же пришло в движение, буквально расползаясь на две неравные части.
Из открывшегося
Они втроём нагнали его уже спустя пару мгновений, однако этого хватило для того чтобы Кагуя вновь сменил облик. Черты его снова заострились и постарели, пропала одутловатость и мягкость, им на смену пришла почти болезненная худоба, а глаза же… они смотрели на окружающую их полутьму мерзкого тоннеля с хорошо различимыми алчностью и голодом!
Свиф. Плесс. Брам. Храст. Свиф. Плесс. Брам. Храст. Свиф. Плесс. Брам. Храст.
Только сейчас Хирузен вдруг осознал, что один из звуков окружавшего их гула стал на порядок отчётливее.
Кое-как оторвав взгляд от очередной трансформации сенсея, юноша чуть отвёл огонёк фуин, что был единственным источником света в этом кромешном мраке, в сторону и подался вперёд.
Первым что он увидел, была крохотная, узкая тропинка на которой они все стояли. Она словно бы вырастала из мертвенно-жёлтой стены тоннеля, а прямо под ней простиралась река. Воды её были чёрными и даже на первый взгляд вязкими, почти как смола. Они лениво текли по дну прохода, издавая до боли знакомый тягучий звук.
— Что это? — не размыкая губ прошептал Хомура, не очень то веря что хоть кто-нибудь ему ответит.
— Кровь, — сухо, но с явным весельем отозвался Кагуя и зачерпнул целую ладонь вязкой жижи, которую тут же опорожнил одним жадным глотком, и довольно подытожил, — Сладкая.
— З-зачем… вы… — Кохару только сейчас осознала, что с их сенсеем что-то явно не так.
— Ты права! — убирая руку от рта и перебивая девушку на полуслове, весело заметил Повелитель Костей, чей лик вновь поменялся, став похожим на тот, что он видел ещё на подходе — хищное, молодое и бесшабашное лицо, с сияющим серебряными глазами, — Не стоит перебивать себе аппетит, но право слово — трудно удержаться когда перед тобой такое застолье!
И засмеялся в голос, заведя при этом руку за голову, аккурат меж двух массивных рогов, словно нашкодивший ученик академии, которого поймали с поличным. При всём при этом, у него была наглая, хитрая, самодовольная рожа бессмертного существа, которое точно знает что оно может сделать всё, что только пожелает, и ему за это ничего не будет.
— Ну пойдёмте уже! Чего застыли?! Нас ведь уже ждут! Негоже опаздывать на тобой же созванный праздник!
И тут же, не дожидаясь их ответа, едва ли не вприпрыжку пошагал прямо вперёд. Им просто не оставалось иного выбора, кроме как пойти следом, однако ни один из их тройки не понимал что происходит и как им теперь быть.
— Т-тэкеши-доно, — после продолжительного молчания, наконец робко спросила Кохару, пока они продолжали идти под мрачными сводами нескончаемого коридора, — А… где мы? Вы ведь… поняли, да?
— Конечно! Мы в нём, — как само собой разумеющееся ответил Кагуя.
— В… в нём? — переспросила девушка и бросила отчаянный взгляд на товарищей, которые впрочем понимали ни чуть не больше. И всё же найдя в себе смелость переспросила, — В ком именно?
— Понятия не имею что он из себя представляет. Тут одного глотка крови мало, нужно на зуб пробовать, однако вы, да и весь мир в придачу, знаете его как Джашина.