Хюльдра
Шрифт:
– Давай промотаем и убедимся, что больше с нами не сделают ничего противоестественного, - предложила Алиса.
Павел внимательно посмотрел на нее и согласно кивнул.
Они, выключили звук, и мужественно отсмотрели покадрово еще кусок, в котором не было ничего нового. Они увидели, как Лаврович кончил и вышел из кадра, грубо бросив Алису на матрас. Павел прокрутил еще немного, как вдруг заметил на заднем плане какую-то активность. Он нажал «play».
Второй зритель, что сидел у стены без маски, отлип от стены и встал. Отправив охранника восвояси, он направил свои стопы к матрасам. Здесь он собрал с пола Алисину одежду и помог ей сесть.
Алиса-2010 вглядывалась в новую фигуру на этом кошмарном шахматном поле и не могла понять, чем она ей так знакома?
Неизвестный принялся бережно одевать Алису-с-экрана: сначала трусики и лифчик, потом футболка и юбка. Капюшон мешал ему, и, похоже, не зная про камеру, он без страха откинул его. Камера выхватила его лицо, и Алиса-2010, которая только что вернулась из долгой поездки по фьордам, вскрикнула. На нее смотрел ее попутчик Олег.
Глава восьмая. 2010 год. Три истории.
Вспышка.
Пашкины каблуки топчут «макбук» Лавровича. Когда и в чем не повинный компьютер, получив удар прямо в монитор, наконец, сдается и гаснет, казнивший его палач носком своего роскошного сапога захлопывает разбитую крышку, поднимает его с каменного парапета и швыряет в воду. Лэптоп летит далеко и красиво и падает в Осло-фьорд. Алиса слышит свой собственный пьяный смех.
– Ты видео-то удалил?
– спрашивает она, отхлебывая из бутылки.
– Я отведу тебя домой, - заявил Павел вместо ответа, за руку вытягивая ее с земли, - потом я сяду в самолет, улечу в Б и оттаскаю Нину за волосы. В качестве профилактики против тупости.
Снова темнота. И снова вспышка, на этот раз обжегшая Алисин мозг и заставившая ее застонать.
– Как ты? – спрашивает Пашка. Светает. Они только что пришли на пристань, где уселись прямо на бетон. Всю дорогу до пристани Пашка на все лады костерил норвежское правительство и его глупые правила, предписывающие не продавать алкоголь после шести вечера и до десяти утра.
Всю ночь они кутили в каком-то дешевом аквавит-баре, расположенном в подвале общаги для эмигрантов. Но даже сорокаградусный картофельный самогон не смог потушить адреналиновый пожар в их телах. Преисполнившись мрачной решимости, они поставили украденный ноутбук на стойку и сначала досмотрели видео до конца, убедившись, что никто кроме насильника Лавровича и прислуживающего ему Олега, Алису никто не трогал. Олег и был тем человеком, что разложил их по матрасам, на которых они проснулись.
Олег снял черную ткань, скомкал и бросил ее в угол, уложил Алису бережно и церемонно на самый крайний, залитый ее кровью. Потом он раскидал остальные лежбища, и поволок Пашку на один из них.
– Аккуратнее! – завопил Проценко-2010, обращаясь к монитору. Пашка был слишком тяжел для щуплого Олега, и ему пришлось позвать подмогу, того типа в мантии, что охранял вход в сарай. Олег взялся за ноги, «охранник» возложил на себя верхнюю часть Пашкиного туловища – они благополучно донесли его до матраса, хоть и особо не церемонясь.
– Меня трахать не будете? – спросил Пашка, но осекся, взглянув на Алису.
– Давай
Они снова обратились к монитору. Олег пытался выволочь Нину из ее укрытия, но встретив отчаянное сопротивление, сопровождаемое воплями и выбрасываемыми для удара ногами, норовящими попасть в пах, оставил это гиблое дело, оттащив крайний матрас в ее угол и пристроив рядом с рассохшейся бочкой.
– Много там осталось? – спросила Алиска.
– Чуть-чуть, - ответил Пашка, ткнув в тачпад и махнув бармену, чтобы тот нес еще выпивки.
Они наткнулись на этот бар случайно. Когда их вежливо попросили освободить кафе, Пашка, вглядевшись в темноту за стеклянной стеной кафе, предложил схватить ноутбук и вылезти в окно в туалете.
– Он специально выбрал это место, - догадался Пашка, презрительно скривившись, - чтобы наблюдать за нами.
В окно лезть не пришлось, потому что у кафе оказалось два выхода: первый, тот, через который они зашли, вел в парк и был «блокирован» Лавровичем, второй выходил на улицу. Едва просочившись в стеклянные двери, Алиса и Павел, не сговариваясь, побежали прочь, но не к центру, а почему-то на восток. Они бежали не «к», а «от», петляя переулками, держась подальше от широких улиц и вытесняя движением свое негодование, страх и отвращение.
Они перешли на шаг, только оказавшись возле здания из красного кирпича, на крыльце которого курили мавры, переговариваясь по-французски. Несмотря на позднее время, вокруг сновали люди, а какая-то черноволосая и носатая барышня на девятом месяце беременности невозмутимо курила, что-то бурно обсуждая с подружкой на незнакомом языке.
– Где мы, черт подери? – спросил Пашка. Пытаясь отдышаться, он уперся руками в колени и наклонил голову. – Мы до Румынии, что ли, добежали?
– До эмигрантского квартала, - догадалась Алиса. Пробежка по пересеченной местности далась ей чуть легче.
– Псс, ребята, - услышали они, - чего-нибудь глотнуть не хотите?
Они обернулись. Золотозубый румын говорил по-русски и широко улыбался. Алиса замотала было головой, но Пашка схватил ее за руку.
– Очень и очень хотим!
Румын повел их огородами, прочь от освещенной улицы. В иных обстоятельствах Алиса бы запаниковала, но сейчас она даже не заметила, что какой-то подозрительный мужик увел их вглубь эмигрантского квартала.
Через минуту румын постучал в обшарпанную дверь и проскрипел что-то на своем языке. Дверь открылась, и здоровенный детина в тюремных наколках пропустил их в нелегальных аквавит-бар. Здесь было полно людей, клубился сигаретный дым, стойка была липкой, туалет заляпан дерьмом и исписан ругательствами на всех языках мира, однако, половину публики составляли модно одетые и вусмерть пьяные молодые норвежцы и норвежки.
– Довели страну своим сухим законом, - с довольной улыбкой произнес Пашка, усаживаясь на шаткий барный стул, - вынуждают свою молодежь по притонам шляться.
– Сухой закон тут ни при чем. Они здесь, потому что это и есть притон, - заметила Алиска, кивнув на столик в углу, где белокурая девушка в широких штанах с карманами передавала бонг лощеному юнцу в хистерских очках.
– Ну и ладно, - Пашка махнул рукой и открыл крышку лэптопа.
Налившись выпивкой и «войдя в штопор», они принялись покадрово разбирать видео. Пашку больше всего интересовало поведение Нины, Алиса наблюдала за Лавровичем.