I'm a slave for you
Шрифт:
Большой палец Темного Лорда зловеще медленно вошел Джинни сзади. Девушка выгнулась от острой боли. Ей были неприятны подобные ласки, и она хотела вырваться из цепких объятий своего господина. Его пальцы начали перебирать нутро гриффиндорки с двух сторон, и что-то внутри девушки шевельнулось, заставляя ее издать стон, полный жгучего наслаждения.
– Хватит, прошу Вас… Я больше никогда так не буду. Я стану послушной, господин…– испуганно лепетала Джинни.
Волан-де-Морт лишь ухмыльнулся в ответ. Он отнял руку от нижних губ девушки, торопливо расстегивая ширинку своих штанов. Мужчина был готов подключиться к игре. Он вновь нежно провел
– Я знаю, – прошептал он, прежде чем войти.
Джинни не почувствовала боли. Она появилась лишь потом, когда движения ее господина стали резче, болезненнее, жестче. Тепло расползалось внутри, жаля низ живота адским пламенем. Гриффиндорка лишь стонала от каждого нового рывка, стараясь отстраниться как можно дальше.
Сильные руки Темного Лорда держали девушку за запястья, больно сжимая нежную кожу. Все расплылось перед глазами от слез. Бывало, что девчушке удавалось получить наслаждение от ласк своего повелителя, но сейчас, сегодня… Внутри была лишь боль. Дикая, всепоглощающая боль. Хотелось кричать, умолять о прощении, но Джинни не смела больше пытаться. Мольбы лишь распаляют жестокого волшебника, заставляя его вколачиваться внутрь девчонки все быстрее.
Вскоре все было кончено. Темный Лорд обессилено упал на Джинни, вдавив ее хрупкое тельце в кресло. Бедром девушка ощутила прохладу стекла. Она вспомнила о яде, вспомнила о Гермионе и о ее страшной просьбе. «Ты наша последняя надежда», – эхом пронеслось в голове рыжеволосой гриффиндорки. Мужчина неосторожно приобнял рабыню, точно это могло хоть как-то развеселить ее, заставить забыть о неприятном наказании.
– Ты – хорошая девочка, Джинни, – прошептал Темный Лорд, зарываясь в ее бесконечно рыжие волосы.
– Вы слишком добры со мной, господин… – прошептала Джинни, глядя в окно.
Солнце давно взошло. Птицы вновь начали слетаться на зловещие кусты, встречая свою погибель. Перед взором Джинни возник образ Гарри. Как же сильно она любила его, восхищалась им… С одиннадцати лет. Всю свою сознательную жизнь… А сейчас гриффиндорка была вынуждена отдаваться его убийце, как последняя шлюха. Отвращение к самой себе смешалось с грустью по давно ушедшей любви. Что-то внутри оборвалось, словно тонкие шелковые нити дорогого платья, что огрызками ткани валялось на холодном полу.
– Господин… Могу я попросить Вас? – осторожно спросила девушка, проводя рукой по спине Темного Лорда.
– Все, о чем пожелаешь, – ответил уставший мужчина, приглаживая пышные растрепанные локоны рабыни.
Джинни знала, что ей хватит решимости. Да, хватит… Она закончит дело Гарри. Она нанесет последний удар. Самый подлый удар, бесчестный и, наверное, неправильный… Но… Когда речь идет о Волан-де-Морте, разве можно мыслить о чести? Нет. Будь у того возможность погубить бедного Поттера через их связь, он бы сделал это, не раздумывая ни единой секунды.
– Вы выпьете со мной чая? – спросила Джинни.
На лице девушки расцвела дикая, слегка кривоватая улыбка. Возмездие так близко, что его можно потрогать, ощутить на языке. Джинни на секунду задумалась над тем, будет ли скучать о своем господине, когда Лорда не станет. «Ты недолго горевала о Гарри», – пронеслось в голове. Да, наверное, желание жить победило ее честь, победило ее гордость и благородство. Или, распределяющая шляпа ошиблась, отправив ее в самый гордый факультет? Может быть, у нее и не было
========== 35 - Твое время прошло, старик. ==========
Джеки сегодня легла спать рано. Прошло уже три дня с тех пор, как закончился тот проклятый бал. Девчушка все надеялась, что Теодор вот-вот явится на порог Малфой Мэнора, требуя у Драко выкупить его рабыню. Как хотелось верить в то, что близость закрепила за Джеки право на счастье рядом с этим человеком, привязала его к ней также сильно, как она сама была привязана к нему. Почему мужчины так непостоянны? Джеки лишь предстояло понять это, разочароваться и забыться в бесконечных коридорах Малфой Мэнора.
Последнее время она быстро устает. Эльфы беспокоятся, что девчонка заболела. Температура немного повышена, но кроме усталости пуффендуйку иногда одолевала головная боль. Легкая, тянущая боль, причиняющая дискомфорт, мешала служанке сосредоточиться на ее прямых обязанностях. Да еще и это проклятое чувство, точно ее обманули… Да, Тео никогда не обещал ей ничего… Но ожидания были такими красочными и яркими…
Гермиона сидела на ручке кресла, почитывая старую потрепанную книгу, что нашла в библиотеке Малфоя. Легенды о королях древней Англии теперь казались Гермионе глупым враньем. Рядом с правителем всюду шествовал его верный слуга – волшебник, что давал мудрые советы. «Разве были бы они столь великими, без верных слуг? И чем отплатили магическому народу? Инквизицией», – думала Гермиона, перелистывая очередную страницу.
Всегда нелегко осознавать, что твои идеалы не являются нерушимыми. Будь то представление о прекрасных средних веках или отношение к определенному человеку, не важно. Всегда больно и противно чувствовать себя обманутым. Это чувство сковывает тебя стальными цепями. Оно липкое и тягучее, словно болото, затягивающее тебя ко дну. Отдавшись ему, рискуешь никогда не выбраться на свет, оставшись во тьме жалости к самому себе…
Гриффиндорка была потеряна. Она не знала, стоит ли ей верить Драко, стоит ли ей привязываться к нему еще сильнее… Она не знала о том, выполнит ли Джинни ее просьбу. Что-то внутри порвалось на две части. Одна хотела, чтобы Джинни вылила яд в раковину, а вместе с ним сохранила теперь уже привычный уклад жизни. Другая, более гордая и заносчивая, желала быть отмщенной, мечтала сделать из Темного Лорда чучело и выставить его на всеобщее обозрение.
Драко уже давно не приходил к гриффиндорке в постель. Девушка была рада, что порочные ласки хозяина прекратились, но что-то глубоко в душе отчаянно льнуло к нему. Этот убитый, уставший взгляд, покрасневшие жилки в холодных серых глазах… А его грустная ухмылка… «Может, тебе некого больше мучить? Поймал всех мракоборцев и теперь грустишь от безделья?» – думала Гермиона, вновь переворачивая страницу.
Знала бы гриффиндорка, что мучается все это время лишь он – Драко. Вместе со своим пленником… Симус все отчетливее понимал, что близок к помешательству, готов сорваться и выдать тайну. Но что он мог сделать? Лишь терпеть, продолжать стискивать зубы, не обращая внимания на то, что эмаль начинает крошиться. Гриффиндорец всеми силами старался сопротивляться Малфою. Он правда старался… В голове Финнигана все чаще всплывал нежный образ старой подруги, что все еще жила в его сердце. В его мыслях она такая милая и нежная, приходила к нему в тоненьком белом платьишке, чтобы стереть с израненного лица запекшуюся кровь. Почему же Симус думает о ней? Ему просто нужно думать о чем-то.