i 77717a20ea2cf885

Admin

Хотя, откровенно говоря, как Наставников я их не воспринимаю. Васюта... это Васюта. А дорогой сэр - не пойми когда, но уже успел стать мне другом, и на поводу у него я ведусь не из-за его статуса, а просто из-за нежелания огорчать, всё равно ведь настоит на своём. Может, это у него метода такая, паладиновская, воздействовать на учеников не давлением, не авторитарностью, а вот так - просто заставить себя полюбить?

Сегодня мы с Лютиком обучаемся галопу. Как объяснил сэр, при всём желании дорогая леди не сможет все оставшиеся квесты миновать лёгким прогулочным шагом, пора переходить на аллюры как таковые,

а для посадки в дамском седле галоп даже предпочтительней рыси... Это я на слух запомнила, мне самой всё едино, что рысь, что галоп. Пока что этот самый, последний, ассоциируется у меня с названием какого-то старинного бального танца, не более. А вот то, что далее сэр небрежно заявляет о преодолении препятствий, меня не на шутку тревожит. Это что же - придётся брать барьеры?

Сэр, посмеиваясь, заставляет Лютика переступать через отдельные крупные ветви, разложенные на земле, и я поначалу сжимаюсь при каждом непривычном для меня сотрясении лошадиного корпуса, но постепенно успокаиваюсь и перестаю вцепляться в луку седла. Затем мы выходим на полянку, где уже не ветви, а довольно толстые брёвна, уложены рядком в полуметре друг от друга. Кавалетти, поясняет сэр Майкл, как будто это мне о чём-то говорит, это поможет вам с Лютиком подготовиться к прыжковым препятствиям. Обречённо смотрю на конструкцию. От уровня земли брёвна не так уж высоки, но в моих глазах это те самые гигантские барьеры, на которых всадники ломают себе...

... не думать о шее.

Аркадий-лабрадор неожиданно рычит. Не одобряет такой нерешительности. Поменяв тональность, слегка ворчит на Нору, та мило наклоняет голову, задумывается. И, что вы думаете, они делают? Не спеша трусят к этим самым кавалетти. Аркаша, а затем и моя красотка грациозно перепрыгивают все препятствия до единого, сперва друг за другом в оба конца, затем синхронно, и смотрят на нас с Лютиком лукаво: мол, слабо? Лютик, переступив с копытца на копытце, в запальчивости шагает вперёд.

– Просто не мешайте ему, Иоанна, - ободряюще говорит мне в спину сэр Майкл.
– Это упражнение больше для Лютика, нежели для вас, поэтому предоставьте ему полную свободу.

И представьте, Лютик спокойно справляется! Правда, перед одним из препятствий он запнулся, пришлось сделать слишком длинный шажок, и сэр Майкл слегка корректирует расстояние, чуть передвинув это и последующие брёвна. Он прогоняет нас не менее десятка раз, причём в одном и том же темпе, и я замечаю, как постепенно Лютик переходит на свой определённый ритм.

– Хорошо, - наконец, сообщает сэр Майкл. Подзывает Василька.
– Неплохая разминка. А теперь в том же темпе по кругу. Старайтесь удерживать равновесие за счёт ровной посадки и мышц пресса, ноги не напрягайте.

Держась рядом, он делает с нами несколько небольших кругов по поляне, пока с другого боку к нам не подкатывает ещё один мул, потемнее Лютика, синеглазый. Неосёдланный, естественно.

– Аркадий, я могу вас оставить за старшего?
– спрашивает сэр Майкл.
– Нам с Васильком тоже не мешало бы размяться. Не волнуйтесь, Иоанна, вы под надёжным присмотром. И не снижайте темп, дорогие мои!

А я и не волнуюсь, просто мне самой было бы интересно взглянуть на их игрища. Тем не менее, Аркаша не даёт нам отвлечься, увлекая за пределы рощицы. Не снижая темпа,

конечно. Я уже чувствую настоящее удовольствие от быстрой езды. Это и есть галоп?

После того, как мы огибаем рощицу по наружному периметру пару раз, Аркадий решает, что мы достаточно выдохлись, и, слегка замедлившись, ведёт к леску неподалёку.

И там нам удаётся подсмотреть настоящую тренировку. Да на этой поляне чуть ли не ипподром обустроен! Лютик, как и я, боязливо поёживается, наблюдая, как Василёк с сэром Майклом перемахивают препятствия с меня ростом, а то и выше. Белоснежный жеребец, словно не замечая тяжести на спине, берёт барьер за барьером, одиночные, двойные... В тот момент, когда он взмывает ввысь, кажется, что и у него, и у всадника вырастают крылья, и на какой-то момент они парят, как в замедленной киносъёмке. Это немыслимо красиво. И снова я спрашиваю себя: почему я боялась лошадей?

– Одно обидно, Лютик, - дополняю вслух, - никогда нам не стать такими.

Рука Аркадия отбирает у меня поводья.

– Пойдёмте, Ванесса, а то малыш заревнует. Какой смысл сожалеть о том, чего вам просто не дано? Зато у вас обоих есть неоспоримые преимущества перед крупными всадниками.

– Например?
– спрашиваю уныло.
– И почему, кстати, я всегда упускаю момент, когда вы перекидываетесь?

– Не очень эстетичное зрелище, я стараюсь в это время никому не попадаться на глаза. Что касается преимуществ... Ваш малый рост, который вы считаете недостатком, сопровождается и меньшим весом, и большей проходимостью; мы с вами просочимся там, где не протиснутся тяжеловесы вроде Васюты и его Чёрта. Препятствия, они, знаете ли, разные бывают.

– Кстати, о Чёрте, - вспоминаю я.
– Как вам удалось его сподобить на такое смирение? Помню, я даже удивлялась, на какое же время его хватит при таком-то характере... Долго пришлось его уговаривать?

– Вы не могли бы подарить мне этот цветок?
– вместо ответа просит он.

Скромная ромашка притулилась на кротовой кочке; умудряюсь, склонившись с седла, сорвать её, протягиваю Аркаше.

– Спасибо, - он мило пристраивает цветок за ухо.
– Я просто попросил Чёрта, как и вас сейчас. Вы захотели сделать мне приятное, и он тоже.

– И всё?

– И всё, - он обезоруживающе улыбается.
– У нас с сэром Майклом многие навыки основаны на любви и привязанности.

Нас обгоняет взмыленный Василёк. Похоже, всадник тоже слегка в пене. Аркадий показывает ему большой палец: молодцы, мол!

– Куда это они?

– Остыть, искупаться. Тут речка неподалёку, - беспечно отвечает оборотник.
– Могу и вас сводить, между прочим.

– Аркадий!
– сердито шиплю я.
– Что за шуточки! Как вы это себе представляете?

– Так я покараулю, - во взгляде его недоумение. Э-э, друг любезный, может, ты и в самом деле так наивен в житейских делах, но не ровён час проболтаешься Лоре, - и прощай, наша с ней девичья дружба! Рисковать единственной подругой я не хочу.

– Нет, спасибо. Что-то не хочется. К тому же, не хватает ещё напороться на нашего сэра. Этак, чего доброго, он тоже начнёт меня караулить, вместо того чтобы самому освежиться.

– Это он может, - кивает Аркадий, - с его-то чувством ответственности... Вы правы. Не будем ему мешать.