i 77717a20ea2cf885

Admin

– Красивые у тебя дочки, - неожиданно говорит он.
– Вырастут - отбоя от женихов не будет. Родня-то есть ещё?

Я качаю головой.

– Уже нет. Отец семь лет назад как... ушёл, маме с братьями - три года. На одном пароходе плыли по Волге, мы же хотели в кои-то веки отпуск все вместе провести. С паромом столкнулись, утонули все. А у меня перед поездкой девочки заболели, мы потому и не поехали. Вот и пришлось мне всех хоронить, даже племянников. Хорошо хоть, было кого, моих-то нашли...

Три года прошло. А вспоминать до сих пор больно.

–

Одни, значит...

Его Чёрт соизволил развалиться на траве, мы сидим, прислонившись к тёплой атласной спинище. Нора уже у наших ног, неподалёку мирно пасутся Лютик с Васильком.

Идиллия. Не хочется верить, что когда-то она закончится.

Я мысленно фотографирую каждый кусочек этого вида, делаю раскадровку для панорамы. Это будет моё особое место, особый уголок в памяти, который я навек заберу с собой. Со всеми, кто на нём запечатлён. Навсегда.

Назад мы возвращаемся все вместе. И снова я не успеваю уловить момент, когда Аркадий перекидывается.

Я поглядываю на лабрадоров, на посерьёзневшую Нору, и вдруг думаю: а правильно ли я сделала, прикупив девочкам щенков? Нет слов, конечно, эта парочка забавных поросёнков сейчас загружает моих детишек и Ванессу-вторую по полной: и ночи им не спать, и луж бессчётное количество вытирать, и режим дня, и гуляния, и прочая и прочая... Не до компьютеров, да и на улицу почаще будут сами выходить. Это сколько мороки на меня свалится, когда мы с Норой вернёмся... О чём я только думала?

А о чём ты думаешь сейчас, Ванька?
– окликает меня внутренний голос с затаённым одобрением. Ты хоть обратила внимание? За все эти дни Ты впервые подумала: не "Если вернёмся", не "Может быть, вернёмся", а "Когда мы с Норой вернёмся".

Молодец. Пять. Так и продолжай.

Глава 9

Уж мы и с паладином распрощались, и Аркадий куда-то отчалил с новой любимицей, а Васюта всё не въезжает во двор, медлит. И к обеду никого не пригласил, не как вчера. Я бы расстаралась, хоть и времени не так много, солнце уж за полдень перевалило, да ничего, Ян помог бы; однако гостеприимный наш хозяин, очевидно, перекраивает свои планы на ходу.

– Ну, что, лапушка, проедешься со мной?
– спрашивает он. Чёрт уже послушно преклоняет колена. Я улыбаюсь вовсю, но спохватываюсь.

– А стрельбища? Неужели пропустим? Вася, да ведь дел на кухне полно, я ж не бралась ни за что! И товарищи твои придут трапезничать...

Он суровеет.

– Сегодня никого не жди, лапушка.
– Протягивает ручищи, помогая мне усесться впереди него. Добавляет, как мне кажется, нехотя: - Оно, может, и завтра так будет. Сбор у нас нежданный-негаданный, так что - кто знает, когда ещё встретимся. Служба, Ваничка, долг воинский.

У меня ёкает в груди.

– Что-то случилось?

Он трогает Чёрта с места, обнимает меня покрепче.

– Пока нет, голубка, но неспокойно на заставах. Степняки зашевелились, по одному, а то и по трое прорываются. Где-то защиту пробили на рубеже, да не в одном месте. Воевода

собирает помощь, так что, видишь, и трактирщик ему не лишний будет.

Невесело мне от таких шуточек.

– Надолго?
– только и спрашиваю. А сама боюсь услышать ответ. Вдруг он сейчас скажет: на неделю, на две, на месяц? Нарушение границ - дело нешуточное, тут войной попахивает, и одим-двумя днями патрулирования не обойтись. А мне в его доме осталось побыть всего ничего, ещё несколько дней - и в путь. Я тихо паникую. Получается, мы с ним можем вот прямо сейчас - и расстаться навсегда? Не готова я к этому, не готова! Муромец, словно услыхав мои мысли, успокаивающе гладит по плечу.

– К вечеру вернусь, а уж потом надолго отбуду. Прости, Ваничка. Не могу своих оставить.

– Я понимаю, - говорю печально.
– Ты - мужчина, у тебя свои пути. Спасибо и за то, что сейчас рядом.

Я не буду реветь, растравлю так и себя и его. Вон как он поводья стиснул, аж пальцы побелели. Я стерплю.

– Об одном прошу, - говорит он вдруг.
– Если надолго пропаду - живи в моём доме, сколько сможешь, не уходи. И ежели помощь понадобится - иди к Майклу, я ему как себе доверяю.

– Вася, - говорю ошарашено, - о чём ты говоришь? Да ты...
– "Ты прощаешься со мной, что ли?" - хочу сказать, но вовремя прикусываю язык. Не накаркать бы. А ведь он обещал снарядить меня в квест, и оружие подобрать, и в дорогу собраться, да, видно, ему сейчас не до того. Нет, не буду напоминать, сама справлюсь, как-никак мне есть теперь к кому обратиться. Думаю, и сэр Наставник, и Лора не откажут в помощи.
– Хорошо, - отвечаю.
– За меня не волнуйся. Делай, что должно.

– И будь что будет, - невесело договаривает он. А я временно теряю дар речи. Как, каким ветром занесло сюда этот знаменитый девиз крестоносцев?

Ох, Вася, какой же ты... непростой. Непредсказуемый. Неразгаданный.

Я вспоминаю его вроде бы простецкую речь - и учтивый ответ сэру Майклу: "...но терпение моё небеспредельно..." Его ласковое "ла-апушка!" из-под подушки - и профессиональный разбор с товарищами неизвестного мне боя. Его лапищи способны свернуть в трубочку серебряную тарелку и легко вытащить занозу из Янкиной ладони, согнуть кочергу и ювелирно выстругать из брусочка шахматную фигурку взамен потерянной разгорячёнными игроками. Я почти не знаю тебя, Васюта, и уже вряд ли узнаю больше.

И всей шкуркой чувствую, как хорошо ему со мной сейчас - как и мне с ним, хорошо просто быть вместе, ощущая тепло наших тел. И само собой забывается, что в прошлом мы ничем не связаны, а будущего у нас просто нет. Зато есть настоящее. Хоть и ему скоро придёт конец.

Уже возвращаясь, у самых ворот нос к носу сталкиваемся с Лорой. Она лихо гарцует на светлой лошадке, в очередном немыслимом наряде, из которого так и выпирают здоровые женские прелести. Безумно нам рада!

– О, Васюта!
– и вот-вот выпрыгнет из своего ковбойского костюма, чтобы броситься ему на шею.
– А я за твоей хозяюшкой! Воевода проговорился...