i 77717a20ea2cf885

Admin

Вчера я была в таком раздрае, что даже не спросила оборотника, долго ли мне носить при себе Галино наследство. Ладно. Появится Аркаша - спрошу, а сейчас есть у меня ещё одна насущная забота.

Геля безмятежно спит, уткнувшись носом в стенку, Норы не видно, должно быть, Ян выпустил. Отдёргиваю занавеску на окне и ужасаюсь: день, похоже, в разгаре. Н-да, похоже, со светской жизнью у меня явный облом, время визитов - увы!- пропущено. Ну и сильна я дрыхнуть...

Ходики на кухне показывают половину четвёртого. Для сборов день, считай, потерян. Ловлю себя на том,

что гляжу на циферблат слишком долго: похоже, я малость переспала, и от того в голове лёгкая одурь. Контрастный душ помогает мне придти в себя. Я несколько раз меняю воду с ледяной на чуть ли не кипяток и добрым словом поминаю неизвестных мне устроителей прогресса в этом мире. Изрядно подбодрившись, шарюсь по кухне: чего бы на зуб положить?

А в печке, между прочим, некоторых засонь поджидает чугунок с ещё тёплым овощным супчиком. Ох, Ян... Заботливец ты мой.

Пусть только попробует Мага к тебе сунуться: я его, некроманта этакого, сама придушу. Чем вздумал пугать...

Желудок предательски квакает: поесть, хозяйка! Однако надо бы сначала дитёнка поднять, умыть, одеть и накормить. А поесть уж вместе с ней.

Геля сидит в постели и восторженно смотрит в окно. Сообщает мне:

– Утро!

– Да не утро, день уже, - поправляю.
– День! Это мы с тобой заспались!

– День!
– соглашается она с готовностью. Ого, да мы, кажется, заметно продвинулись в развитии! Она болтает ногами, сидя на кровати, нашаривает половичок, достаточно уверенно встаёт. Растрёпанная, милая... чем-то напоминает юную Одри Хепберн, этакого длинношеего большеглазого оленёнка. Улыбается и припоминает ещё парочку нужных слов: - Хочу есть!

– Молодец, - говорю, ничуть не удивляясь. Этак мы скоро целые предложения выдавать начнём, сперва из двух-трёх слов, а потом строчить, как из пулемёта. Держись тогда, некий сэр!

Помогаю ей одеться. Движения её хоть и замедлены, но точны. Похоже, просыпается моторика: всё-таки, у тела своя память, и думает оно иногда с опережением, не дожидаясь сознания. Что-то ведь заставило эту девочку, едва выпав из оживляющего кокона, целеустремлённо пойти на поиски людей?

Заплетаю ей косу и одновременно ломаю голову над одной проблемкой... существенной такой. Возможно, для её решения придётся выпросить у Яна денежку, если своих не хватит... Геле невтерпёж сидеть на месте, она начинает вертеться, крутить головой, и приходится пару прядей перехватить заново. Делаю ей замечание, она замирает. Вот и всё. Пошли, дитятко великовозрастное. Свалилась ты на мою голову, но не бросать же. Хоть чуток тебя на ноги поставлю перед тем, как этот дом покинуть.

И с ложечки нас уже кормить не надо, ложку Геля у меня отвоевывает и пытается есть сама, хоть я на всякий случай караулю с салфеткой наготове. С каждой минутой она чувствует себя увереннее. Приходится, конечно, после супа её умыть и заляпанное полотенце забросить в стирку, но прогресс налицо. Когда я предлагаю ей немного куриной грудки и вручаю вилку, Геля перекладывает её в левую руку, а правой начинает шарить по столу, ей явно чего-то не хватает. Поколебавшись, вручаю небольшой нож, а сама

слежу, чтобы случайно не поранилась. И что вы думаете? Она пыхтит, но старательно пилит микроскопический кусочек белого мяса.

Откуда-то с улицы приходит Ян и в полном изумлении наблюдает, как "мы" обедаем. Потом не выдерживает.

– Да положи ты ей ещё, видишь, как человек старается... Я у Петра был, разговаривал. Примут они на постой нашу Гелю, в любой день можно приводить. Ты сама-то хоть поела?
– спрашивает, пока моет руки. Наливаю и ему супчику.

– Тебя ждала, - отвечаю, и он от удовольствия краснеет. Какая я молодец, уважила парня. Подрезаю хлеба, Ян смотрит нетерпеливо: ты, мол, сядешь или нет? Ладно-ладно, присаживаюсь, беру ложку.

– Как ты тут без нас управлялся? Никто не приходил?

– А как же! Первым сэр Майкл пожаловал, с этим другом своим, тёмным. Нора в этот раз даже не гавкнула, наверное, не хотела Гельку будить. Умная, знает, когда лаять.

– И что?
– интересуюсь я. Сэр, значит, всё-таки заходил. Ну, у него всё по расписанию, а Маге что здесь понадобилось? Решил проверить, очухалась я без него или нет? Наябедничаю или промолчу?

– Я так и сказал, что вы спите, что Геля полночи ревела, и обе вы намаялись. Сэр разрешения спросил, прошёл, на вас посмотрел, лоб у каждой пощупал... И ничего, довольный вышел. Пусть, говорит, спят, и чем дольше, тем лучше. Им сейчас это полезнее всего. И только они уходить собрались...

Отбираю у Гели нож. Хватит с неё. Она смотрит обижено, сую ей в руки салфетку, пусть отвлечётся.

– ... а тут Лора с Аркадием завалились.

Та-ак. Аркаша что-то придумал?

Ян даже разулыбался, словно вспомнил что-то для себя приятное.

– Оба с заставы, Аркадий аж при доспехе. Вот садится он за стол и невзначай плащ распахивает. А у него на перевязи - меч, красоты неописуемой, с синим камнем в гарде, в новых ножнах. Мага этот так и подскочил, глазами впился. И к Аркадию: откуда, мол? Покажи! За сколько отдашь?

– А тот?
– мне жутко интересно. Геля, проникнувшись общим настроением, не сводит с Яна глаз, будто всё понимает.

– А тот, не торопясь, меч из ножен вытаскивает, лезвие светится, солнце на нём полыхает. И в руке, видно, лёгок, и рукоять так в ладонь и просится. Камень в нём, говорит Аркадий, ценный, бонусов даёт целую кучу. Мага этот меч крутил-вертел, видно, пробрало его, и опять спрашивает: за сколько отдашь?

Ян делает эффектную паузу.

– Да не тяни ты!
– Меня заранее распирает от смеха, потому что я понимаю: оборотник не зря появился.

– Аркадий плечи расправляет и отвечает этак небрежно: не продаётся! И мне кошелёк отдаёт. Семьсот монет, говорит, как с хозяйкой и договаривались.

Да, я тоже заплатила бы, чтобы посмотреть в тот момент на физиономию Маги. Но Аркадий, конечно, жук. Специально комедию разыграл, знал наверняка о страсти Некроманта к подобным железякам. И, кстати, договаривались мы не за семьсот, а за шестьсот пятьдесят, это уж сверху он от щедрот добавил... Стоп, а дальше? Почему Геля в ладоши хлопает?